В ритме сердца (СИ)

Вот честно, давно не помню себя таким взбешённым и неуравновешенным: я смятён, расстроен, крайне раздражён и физически не удовлетворён, и этот ядерный коктейль при виде полуголой девушки готов в любой момент вырваться наружу, задевая всех вокруг меня.

Пытаюсь выровнять дыхание и до боли сжимаю кулаки, чтобы привести себя в чувства. Понимаю, что снова веду себя как полный мудак, срываясь на Никс, которая совершенно не виновата в причинах моего возбуждённого поведения.

Только если в одной… что в данный момент вызывает во мне самый сильный дискомфорт.

— Прости, — на выдохе произношу я, порываясь дотронуться до её повреждённой щеки, но в последний момент резко отдёргиваю руку, понимая, что тактильный контакт лишь усугубит моё «приподнятое» положение. Моя ладонь неуклюже застывает в воздухе, и, долго не думая, куда её деть, нервно взъерошиваю себе волосы.

— С тобой всё в порядке? — Складывая перед собой руки, Никс недоумённо изучает меня.

Отворачиваясь от её цепкого взгляда и соблазнительных округлостей груди, наполняю себе целый стакан воды и залпом осушаю.

— Да, в порядке. Просто сегодня явно не мой день, — сдавленно говорю я, оттого что в горле всё равно продолжает царить засуха.

— Ты даже не представляешь, как я тебя понимаю, — делая вид, что не придаёт особого значения моему неадекватному поведению, Никс горько усмехается.

Отследив боковым зрением, как она отходит от меня на безопасное расстояние и усаживается на шаткую табуретку, я решаюсь вновь повернуться к ней лицом и лишь тогда замечаю заклеенное медицинским пластырем колено и глубокие раны на обеих руках.

Моментально забывая о своих проблемах, я опускаюсь перед ней на корточки и беру её раскрытые ладони в свои.

— Что с тобой случилось? Ты в порядке?

— Как видишь — цела и почти что невредима. — Её усталое лицо озаряется слабой улыбкой. — Удачно увернулась от столкновения.

— Столкновения?

— Да, чуть под машину не попала, — сообщает как ни в чём не бывало.

— Никс… — сердито произношу я. Как эта девчонка постоянно умудряется попадать в какие-то неприятности?

— Да всё нормально, Остин, не переживай. Мэгги приготовила свою фирменную лекарскую мазь на все случаи жизни, так что через пару дней всё заживёт.

— Не вижу ничего нормального, Никс! То в драки ввязываешься, то под машины попадаешь! Когда ты уже наконец станешь более осмотрительной? — Сам не замечаю, как вновь повышаю тон.

— Ну, во-о-от… опять начинается, — протягивает гласные она и закатывает глаза, вновь вызывая во мне желание отхлестать её по пятой точке.

— Надо наконец самой включать голову и быть осторожней! Ты понимаешь, что ты уже не ребёнок и я не могу, как в детстве, постоянно следить за тобой и оберегать? — не прекращаю ворчать я, понимая, что просто продолжаю сбрасывать на неё весь накопленный негатив и переживания после неприятного разговора с Ларой.

— Я-то прекрасно это понимаю, Остин, а вот ты, похоже, никогда не перестанешь видеть во мне ребёнка, — недовольно, с заметной долей жёсткости говорит она и, резко вынимая руки из моих, поднимается со стула, быстро устремляясь к плите.

Чёрт! И опять её сочный зад сверкает прямо перед моим носом. Приподнимаюсь и отхожу к противоположной стене кухни.

Никс наклоняется вперёд, заглядывая в прямоугольное окно духовки, а я опять не могу устоять и нагло пялюсь на крепкие стройные ножки.

Когда она вообще успела стать такой… женственной?

Наверное, Никс права — я в самом деле не осознаю, что она уже не та маленькая девочка с испуганными синими глазами-океанами и грустной улыбкой на милом лице, что я встретил много лет назад у чердака.

До сих пор помню, как, выйдя покурить, совсем случайно расслышал её сдавленные всхлипы. Я не хотел подходить, ибо мне и так с лихвой хватало пропускать через себя чужие горестные переживания, но в тот день меня повело подняться на верхний этаж откровенное любопытство убедиться в том, что я почувствовал. А точнее, чего не чувствовал…

Если вновь говорить о «непростом» в моей жизни, то Николина Джеймс в этом списке занимает почётное первое место. Не только потому, что эта девчонка — ходячая катастрофа, обладающая необычайным талантом создавать проблемы и беспрерывно попадать в неприятности, но и потому, что она — единственная из всех людей, что я встретил на своём пути, эмоции которой я не ощущаю.

Совершенно.

Каждый раз, пытаясь прорваться сквозь её невидимую защиту, чтобы уловить хоть намёк на какую-то эмоцию, словно лоб о бетонную стену разбиваю. Ничего не выходит. Я не могу считать ничего больше, кроме того, что она сама проявляет на лице, в движениях тела и звуках, что произносит.

С ней я обычный.

Простой человек без особого дара природы.

Как она это делает, мне до сих пор непонятно, но факт остаётся фактом — Никс для меня эмоционально непробиваема, и я никак не могу это изменить. Это просто одновременно и раздражает, и восхищает.

— Так что ты тут делаешь, Остин? — Из мыслей меня вытягивает вновь обретённое спокойствие в её голосе.