В ритме сердца (СИ)

— Потом ничего! Ты же знаешь, что я бы никогда ничего с тобой не сделал. Я просто был не в духе, немного крыша поехала, а ты попалась под руку и… в общем… можешь об этом просто забыть? Пожалуйста. Такого больше не повторится. Обещаю, — с невероятным трудом наконец выдавливаю из себя слова и лишь тогда ощущаю, как мгновенно напрягается её тело, при этом лицо всё равно не отражает ровным счётом ничего.

— Можешь не переживать… Я всё понимаю, — почти шёпотом говорит она, окатывая меня взрывной волной мурашек.

— Я тебя всё-таки обидел? — Мой вопрос звучит скорее как утверждение, отчего Никс тут же перехватывает мои испачканные мазью пальцы и крепко сжимает своими, в этот раз пронося сквозь меня не уютное тепло, а мощные электрические разряды, что удар за ударом вышибают весь дух из меня.

Говорю же — моё тело больше неподвластно мне. Не могу ни найти объяснений подобной реакции, ни взять её под контроль.

— Ты не обидел меня, Остин, у каждого бывают плохие дни, — вполголоса говорит она, затуманивая мой разум своим нежным морским взглядом. — Мне ли этого не знать? На меня же тоже, бывает, находит какое-то умопомрачение, да и, по сравнению с моими приступами гнева, ты сегодня был просто душкой. — Грустная улыбка касается её губ, отчего я еле справляюсь с неумолимым желанием прижаться к ним, узнать их вкус, ощутить тепло её кожи…

Встряхиваю головой, чтобы сбросить секундное наваждение.

Как я могу думать о таком, когда в душе всё ещё живет гнетущая тревога о решении Лары? Да и это же Никс! Никс!

Раз за разом повторяю в голове её имя, словно отрезвляющую мантру.

— Что опять сделал Филипп? — намеренно резко меняю тему на менее приятную, но более безопасную для ощутимого напряжения между нами.

— Не хочу об этом говорить! — В один момент её голос превращается в сталь, в печальных глазах вновь вспыхивает пламя, а руки сотрясаются мелкой дрожью, отчего я начинаю жалеть о заданном вопросе.

— Как скажешь. Проехали, — угрюмо сворачиваю разговор я, совершенно не представляя, что ещё мне у неё спросить. Мы всегда могли говорить без умолку часами, так почему сейчас в моей голове звенящая пустота?

Осматриваю Никс блуждающим взглядом, будто надеясь найти в ней ответ, и на миг застываю, когда совсем случайно замечаю на её предплечье тёмные следы. Наплевав на то, что мои руки измазаны вонючей мазью, резко закатываю рукав её халата и рассматриваю ближе, чтобы убедиться, что мне не показалось.

— Это что ещё такое?! Это он с тобой сделал?! Из-за этого ты убежала? — Взрываюсь жгучей яростью, уже собираясь сорваться с места и разбить в пух и прах морду этой редкостной мрази, что мало того что сидит на её шее, так теперь ещё и руки распускает, но Никс останавливает меня, ловко хватая за майку.

— Стой! Успокойся! Это не Филипп со мной сделал. — Её слова должны были меня успокоить, но взбесили ещё больше. Если не он, то кто ещё посмел прикасаться к ней так? Кто вообще посмел к ней прикоснуться?!

— Кто это? Скажи, и я убью его! — злобно шиплю я, до боли сжимая кулаки.

— Я не знаю его, — говорит Никс и всё ещё намертво впивается ладонями в ткань моей майки.

— Что значит «не знаешь»?! Кто это сделал?!

— Говорю же — не имею понятия!

— Ты надо мной издеваешься?! У тебя синяки на всю руку, а ты не знаешь, кто тебе их поставил? Кого ты покрываешь? Это Марк?! Опять с ним что-то не поделили? — говорю я первое, что приходит на ум. — Я ему все мозги выбью за это. Говорил же, чтобы даже не смел тебя трогать!

— Господи, Остин, да успокойся ты и заткнись хоть на секунду! Марк ничего мне не делал. Этот говнюк со мной не справится. Я не знаю человека, что схватил меня. Это был водитель.

— Какой ещё нахрен водитель?! — рычу, продолжая считать, что она покрывает Эндрюза. В моей памяти до сих пор чётко отпечатался момент, как он грубо прижимал её к грязной стенке клуба.

— Как какой? Тот, что чуть не сбил меня сегодня. Я не знаю его имени. Да и он просто неудачно схватил меня, когда поднимал. Успокойся уже. — Красная пелена спадает с глаз сразу, как я замечаю болезненное выражение её лица из-за того, что всё это время ей приходилось упорно удерживать меня, игнорируя боль в ладонях.

— Никс… — Виновато отцепляю её руки от майки, разворачивая ладонями вверх. Она стёрла с кожи всю мазь, отчего раны начали кровоточить ещё сильнее. — Прости… — Сколько раз за сегодня я уже извинялся? Перед тремя самыми любимыми женщинами.

Видимо, я на что-то способен только в виртуальной компьютерной вселенной, в жизни же — неадекватный мудак. По крайней мере сегодня так точно.

— Со мной всё нормально, а вот тебе я всю майку этим дерьмом испачкала, — чтобы разрядить обстановку, с притворным раскаянием сообщает Никс, указывая на коричневые разводы на груди, от зловонного запаха которых хочется сдохнуть.

— Я заслужил, — не сдерживая усмешки, говорю я и делаю то, что хочу сделать уже целый вечер.

И нет, это вовсе не то, о чём вы могли подумать.