В ритме страха

Он был маркетологом и пиарщиком, а не фармацевтом, управленцем, а не ученым. Поэтому когда увидел на торгах лот со зданием НИИ микробиологии, у него в голове даже мысли не возникло сохранять практически обанкротившееся предприятие. Выкупить по бросовой цене и перепродать – вот была его изначальная цель. И он ее успешно реализовал.

А наутро после сделки приехал в НИИ.

Территория с убогими скамейками и не выкошенным газоном, старые, выцветшие указатели и таблички на корпусах. Его встретила директор НИИ, Раиса Викторовна Мезенцева, доктор наук, ведущий микробиолог распавшегося Союза. Она поправила очки, небрежно кивнула, пригласила в кабинет.

– А что, остались сотрудники? – он удивился, услышав голоса в пустынном холле.

Раиса Викторовна снисходительно хмыкнула:

– Это работающий научно-исследовательский центр… Я вынуждена выставить на торги одно из зданий, чтобы погасить задолженность по заработной плате, – она чуть определила его, вошла в кабинет и села за стол. Посмотрела с интересом. – А вы, значит, новый хозяин третьего корпуса.

– Там лаборатории, как я понимаю. Они вам не нужны?

– Нужны. Но мы вынуждены уплотниться…

Он скользил взглядом по светлому кабинету. Старенькая, не модная, но добротная мебель с лакировкой, на стене – от потолка и до уровня подоконников – грамоты и патенты, правообладателем которых значился НИИ. Благодарственные письма. Он обратил внимание на серию фотографий детей – бледные, худенькие, с совершенно лишенными волос головами, они обнимали Раису Викторовну, облепив буквально как игрушки новогоднюю елку.

– Кто это? – Алексей указал на детей на фотографиях.

– Дети, – директор улыбнулась. Алексей не понимал, почему Раиса Викторовна улыбается, но не мог отвести взгляд от этих светлых лиц. Директор пояснила после паузы: – Это группа ребят из Воронежского онкоцентра. Тестовая группа нашего препарата от лейкоза.

– Вы занимаетесь онкологическими заболеваниями? – Алексей понимал, что он очень далек от медицины и всего, что с ней связано, боялся выглядеть смешным и наивным.

Раиса Викторовна снова улыбнулась:

– Пытаемся по мере сил.

Алексей почувствовал, что краснеет:

– Простите, нет, я не об этом. Я о том, что вы, ваш институт занимается разработкой препаратов против рака?

– Занимаемся. И даже имеем некоторый успех в борьбе с ним.

– Но простите, как… Почему вы оказались на грани банкротства, почему распродаете активы? – Алексей был шокирован. В его понимании такие разработки не могли оставаться незамеченными, они должны приносить доход и не маленький.

Раиса Викторовна отвела взгляд.

– Вот тут, наверно, моя вина. Из меня получился неплохой ученый, но совсем никудышный бизнесмен. Государственное финансирование прекратилось, нас вывели из структуры Минздрава, перебросили министерство обороны, там не знают, что с нами делать и не имеют финансирования, поэтому перевели на хозрасчет и самоокупаемость. А какая самоокупаемость, есть у нас половина разработок засекреченная?

Алексей закусил губу. Внимательно, будто игральные карты, просматривал развешенные по стенам патенты. Помимо лекарственных форм и препаратов, НИИ владел еще и некоторым количеством технологий и разработками уникального оборудования. И патенты были свежие.

– Они прекрасный товар, – пробормотал он.

Раиса Викторовна нахмурилась:

– Что, простите?

– Раиса Викторовна, а возьмите меня к себе, – идея возникла спонтанно, как вызов, как брошенная в лицо перчатка – сможет или нет он в кратчайшие сроки поставить на ноги почти уничтоженное предприятие. Наверняка с долгами не только по зарплате, но и по налогам. И ворохом проблем в бухгалтерии. И с поставщиками, скорее всего. Не все гладко.

Директор НИИ смотрела на него с испугом.

– Вы в своем уме? Кем я вас к себе возьму?

– Ну, у вас же должна быть какая-то единица в штатном расписании, которая отвечает за хозяйственные дело, договора и продвижение, – сказал и сам засмеялся – какое продвижение, было бы продвижение, НИИ с такой базой не оказался бы в таком положении. – Раиса Викторовна, я могу помочь Институту. Вы перестанете быть убыточными и сможете выплатить не только долги, но и позволите сотрудникам зарабатывать.

– И сохраню кадры…

– И сохраните кадры.

– Мне нечем вам платить, – она прищурилась.

Алексей помнил.

– Считайте это дополнительным стимулом.

Вот так, не имея ни медицинского, ни фармакологического, ни какого-то специального образования, он возглавил почти обанкротившийся Институт, ставший в последствии основой его «БиоТеха».

Подхватив чемодан, он поднялся на второй этаж и прошел в спальню. Здесь было также тяжело дышать, поэтому он приоткрыл форточку и, сбросив с плеч джемпер, футболку и направился в ванную. Вспомнил, что сотовый почти разрядился в дороге, привычно достал из сумки шнурок зарядного (он зацепился за ноутбук, поэтому пришлось доставать и его), подключил к сети.

– Ну вот теперь точно – в душ, – скомандовал себе.