В России жить не запретишь

– Давно уехал, – заверила его Лариска, нетерпеливо встряхнув грудью. К своему прискорбию, Никита досконально знал, как она выглядит, Ларискина грудь: два куска сырого теста, посыпанные табачной крошкой и украшенные чем-то вроде колечек бледной диетической колбасы.

Настоящее убожество в сравнении с бюстом Никитиной супруги. Однако у Алисы не было деда-генерала, и в этом она уступала Лариске.

– Никак не застану Павла Игнатьевича, – погрустнел Никита. – Все на лосей охотится?

– На лосей, на кабанов, какая разница? – Лариска хихикнула. – Главное, чтобы не на тебя.

– Смешно. – Никита действительно издал смешок, напоминающий натужный кашель. – Значит, ты одна?

– Одна, одна. Дед только завтра к вечеру вернется, не раньше. – Лариска пнула сумку ногой. – Так что у тебя там? Какие-нибудь шпионские заморочки, признавайся?

– Ну да, меня ведь зовут Бонд, Джеймс Бонд. – Он приосанился, выпятил подбородок и немного постоял так, красуясь, после чего пояснил совсем другим, будничным голосом: – К сожалению, в сумке ничего интересного нет. Всякое барахло: спортивный костюм, детективы, тапочки. Друга в больнице нужно проведать, у него прободение грыжи… Я хотел сказать: язвы.

– А-а, – разочарованно протянула Лариска. – Жаль. Лучше бы ты действительно был крутым-прекрутым Джемсбондом.

Именно так: «Джемсбондом». Чего еще можно ожидать от этой тупой рыжей коровы?

– Тогда уж лучше сразу Гарри Поттером, – отшутился Никита, проходя в огромную генеральскую гостиную, люстра которой вполне сгодилась бы для антуража не самого малого академического театра.

– Не-а, Гарри Поттер не катит, – промурлыкала Лариска, отираясь рядом. – У него писюнчик ма-аленький, а у тебя… ого!

– Ай! – взвизгнул он, пойманный ее нетерпеливой рукой за промежность. – Прекращай эти глупости, Лара.

Она неохотно отстранилась. По ее глубочайшему убеждению, величайшей глупостью было чинно сидеть, выслушивая всю ту англоязычную туфту, с которой заявился Ник. Однако даже такая самая дрянная девчонка способна вести себя хорошо ради достижения своих целей. Что касается Лариски, то цель у нее была только одна, а терпеть она собиралась не слишком долго.

* * *

Метод обучения английскому языку, которым пользовался Никита Сундуков, был прост, как грабли. Основная часть урока отводилась под чтение английского текста с переводом. Никита гордился этим методом, позволявшим не только совершенствовать собственное произношение и лексику, но и получать за это неплохие деньги. Поскольку на данном этапе он читал пухлый роман о Джеймсе Бонде, то Лариска была обречена прослушать целую главу о похождениях непотопляемого супершпиона.

– Первыми встревожились голуби, – с чувством переводил Никита. – Громко хлопая крыльями, они взлетели и укрылись на деревьях с листьями. За ними последовали пчелы, жужжа неистово. Что произвело такую импрессию? Сердце сидящего в кустах Бонда сильно забилось. Он принялся внимательно осматривать клумбу Букингемского дворца в поисках разгадки… Разгадка обнаружилась очень скоро. Оказывается, прямо посреди клумбы высунулся перископ, замаскированный под розу на длинном стебле. Лепестки цветка раскрылись, и линза размером с шиллинг уставилась чуть ли не в глаза затаившему дыхание Бонду.

– Может, на сегодня хватит? – спросила Лариска, которая никогда не бывала в парке Букингемского дворца, а потому не могла представить себе всю степень опасности, нависшей над королевской семьей.

– Ты не хочешь узнать, что будет дальше? – изумился Никита. – Шпионская база, оборудованная в самом сердце Лондона!

– А я и так знаю, что будет дальше, – заявила Лариска, очищая банан. – Дыхание Джемсбонда, как всегда, участится, по его спине побежит дрожь, он ощутит смесь восторга охоты и чувства опасности.

– Хм, примерно так, – согласился Никита, сверившийся с текстом. – Как ты догадалась?

– У него постоянно учащается дыхание и сильно бьется сердце. Ему нужно снять кардиограмму, твоему Джемсбонду.

– Тебя забыли спросить…

Нахмурившийся Никита пробежал пару абзацев глазами, но, спохватившись, вновь вернулся к перископу. Пока он читал книгу по-английски, Лариска умяла банан и распечатала коробку «Рафаэллы». К тому моменту, когда дело дошло до перевода, конфет в коробке осталось на самом донышке.

Лариска зевнула и уставилась в окно. Какое ей дело до клумбы, которая, оказывается, была снабжена не только перископом, но и люком с моторчиком? Чем ее, Лариску, могут заинтриговать подозрительные типы, выбирающиеся из подземелья? Она насторожилась, лишь заслышав, что коварные шпионы не только держат в руках пистолеты, но и передвигаются среди розовых кустов на приспособлениях, напоминающих снегоступы.

– Затем, – провозгласил замогильным голосом Никита, – выстроившись в линеечку, они пошли по аллее к дворцу. Было что-то ужасно зловещее в том, как мягко они ступали в тени, осторожно, по очереди поднимая и опуская большие, обвязанные ремнями ноги…

– Не понимаю. – Лариска вытерла перепачканные шоколадом губы. – Какие еще снегоступы?

– Снегоступы, они вроде широких лыж, – терпеливо пояснил Никита.

– Зачем?

– В книге говорится зачем.