В Россию с любовью

Частично ознакомился. Угостился водочкой. Снова ознакомился, снова угостился для поднятия жизненного тонуса. А потом позвонил Эдичка Виноградов и предложил встретиться. Славный юноша, чистый, раскованный, изобретательный. Отказать ему не повернулся язык. Так что со штанами все стало ясно, вернее, с их отсутствием. Нужно теперь натянуть их поскорее и — домой, баиньки, решил Шадура. Материалы комиссии подождут до завтра. Изучать их лучше на свежую голову, чтобы не сморозить в заключение какую-нибудь несусветную глупость, за которую потом будет мучительно стыдно. Прецеденты уже были. Помнится, один из его перлов потом даже по телевидению дважды зачитывали с игривыми комментариями. А Шадуре вовсе не хотелось напоминать о себе общественности и Кремлю именно таким образом. Существуют другие, гораздо более приемлемые способы.

Тесноватые трусы, которые обычно натягивались на депутатские ляжки чуть ли не со скрипом, сегодня вздернулись до живота на удивление легко. Словно Шадура, всеми покинутый, провалялся на полу несколько суток, успев значительно похудеть за это время.

Взгляд на календарную дату немного его успокоил, но не до конца, потому что это не проясняло создавшуюся ситуацию.

Прежде всего, куда подевался Эдичка? — задумался Шадура, окинув мутным взглядом пустой кабинет. Почему он сам не напился пьян, как павиан, раз уж так жаждал угоститься своей паршивой кактусовой самогонкой? И как он посмел бросить старшего товарища одного, в столь беспомощном состоянии? Ответ на все эти и другие вопросы нашелся, как только Шадура с трудом уселся в свое кресло, чтобы вызвать по телефону такси. На столе обнаружилась записка. Она была категорична по форме и язвительна по содержанию:

«Надо меньше пить. Пить надо меньше. Так, кажется, говаривал главный герой «Иронии судьбы», а он в этом деле знал толк.

Если я нужен тебе только для того, чтобы отсыпаться на моем плече, то ты ошибся адресом. Заведи себе телку с большим мягким выменем и расслабляйся с ней.

Меня больше не беспокой. Отныне я тебя знать не желаю.

Ciao».

— Ciao, значит? Ах ты, сучонок! — задохнулся Шадура от гнева. — Проходимец!

Вовсе не текст прощального письмеца Эдички вызвал его негодование. Читая записку, Шадура обнаружил, что лист бумаги освещает мерцающий свет компьютерного экрана, настроенного на максимальную яркость. А на экране завис совсем другой текст, посерьезнее. Вот в него-то Шадура и впился взглядом:

«…Упомянутое взрывное устройство, по мнению экспертов, находилось в цилиндрической емкости из специальной нержавеющей, кислотоупорной, жаростойкой стали с хромовым покрытием. Фрагменты емкости носят на себе остатки крепежных деталей и одножильных электротехнических проводов.

Цилиндр был оснащен завинчивающейся пробкой, а также продольными и поперечными насечками. В него через отверстие в пробке был введен электровоспламенитель, соединенный посредством четырех тумблеров с проводами, которые попарно крепились с внутренними стенками цилиндра и блоком питания, собранным из бытовых электрических батареек. Для изготовления непосредственно взрывчатого вещества был использован либо бездымный порох марки «Сокол», либо…»

— Дерьмо! — выкрикнул Шадура с отчаянием. — Вот же дерьмо какое на мою голову!

Читать дальше описание взрывного устройства ему стало невмоготу. Он и без того ощущал себя сидящим на пороховой бочке. Без штанов. С фитилем в заднице.

Поспешно натянув порядком измявшиеся брюки, он забегал по темному кабинету, пытаясь сообразить, что делать дальше.

В том, что компьютер перед приходом Эдички был выключен, Шадура был убежден на все сто процентов. Точно так же он не сомневался теперь, что гость пошуровал в секретном файле, пока хозяин кабинета лежал на полу без сознания. Похихикав над Шадурой, сморенным крепкой мексиканской водкой, Эдичка вместо того, чтобы привести его в чувство, включил компьютер и сунул свой любопытный нос туда, куда ему вовсе не следовало.