В Россию с любовью

— Что за шум? — поинтересовалась та, умудрившись вставить в эту короткую фразу целых два зевка.

— Ничего, спи.

— А ты все кроссворды разгадываешь?

— Ага, кроссворды. Ребусы.

Постукивая ручкой по кончикам зубов, Анциферова уставилась в пространство перед собой. Интересно, за каким дьяволом эфэсбэшник купил перед уходом упаковку детского синтомицина в капсулах? Его подопечная и тем более он сам давно вышли из того возраста, когда болеют коклюшем.

Анциферова долго ломала голову над этой загадкой, пока не поймала себя на совершенно посторонней мысли, упорно вертевшейся у нее в мозгу. Собственно, это была даже не мысль, а вопрос, которым по непонятной причине Анциферова задалась в столь поздний час. Соединят ли ее с Громовым, если она завтра позвонит дежурному по ФСБ и соврет, что у нее к майору дело государственной важности?

Женщина отлично знала, что никогда не отважится на такой шаг. Именно это ее и удручало. В ее жизни случалось не так уж много искушений, которым хотелось поддаться без оглядки.

ГЛАВА 15 В ПОДВЕШЕННОМ СОСТОЯНИИ

Дубы и липы, обступившие поляну, казались сгустившимися над землей тучами, а настоящие облака в ночном небе таинственно серебрились, подсвечиваемые луной. Звезды беспрестанно мерцали, наводя на мысль, что перебои напряжения случаются и в небесной канцелярии. Вдали угадывалась алюминиевая кровля ангара или выставочного павильона, а еще дальше, на фоне фиолетового небосклона, чернели очертания исполинского «чертова колеса», на котором в этот поздний час, конечно же, никто не катался. Намечающийся ночной аттракцион касался одного лейтенанта Луцкого, что его совершенно не вдохновляло. Он осторожно потрогал языком ряд верхних зубов и обнаружил, что два передних шатаются и кровоточат. Это было довольно странно. Он помнил, как нанес противнику удар ногой, а вот порядок дальнейших событий восстанавливаться в мозгу упорно не желал. Когда и каким образом он сам пропустил ответный удар? Что произошло после этого? Где он находится теперь? Почему-то ему представлялось, что нелегкая занесла его в Измайловский парк культуры и отдыха, хотя полной уверенности в этом не было. И разве могла рекогносцировка на местности хоть чем-то помочь лейтенанту Луцкому в его незавидном положении?

Ужасно хотелось обхватить голову руками и застонать, а еще лучше — от души выругаться. Но и первое, и второе было невозможно. Запястья сидящего на траве лейтенанта были связаны за спиной, а рот его был заткнут провонявшей бензином тряпкой. Не очень-то посокрушаешься.

— Что, худо вам? — поинтересовался мужчина, появившийся из-за спины Луцкого.

Тот с ненавистью взглянул на него и промолчал, стискивая зубами кляп. Вежливое обращение на «вы» не вселяло в лейтенанта никаких надежд и иллюзий. Надо было пристрелить любопытного майора еще в магазине, тогда бы он не здесь теперь скалился, а где-нибудь в морге. Как же его зовут? Перед поездкой на квартиру Северцевых лейтенанту была названа фамилия этого человека, но припомнить ее никак не удавалось.

— Я Громов, — подсказал мужчина, хотя никто его об этом не просил. — А вы, если верить вашим документам, Михаил Евгеньевич Луцкой, лейтенант особого отдела при штабе Московского военного округа. Так?

Можно было, например, утвердительно кивнуть. Или отрицательно покачать головой. Пленник предпочел хмыкнуть и высокомерно вскинуть подбородок.

— Вот как! — обрадовался Громов. — В героя есть желание поиграть? Отлично. Все уже готово.

Лейтенанту сделалось вдруг тревожно и неуютно. Потому что, приглядевшись, начал он понимать, что путы на ногах его не абы как наложены, а со смыслом, и смысл тот ничего хорошего ему не сулит.

Обе ноги его, раскинутые в стороны, были привязаны к грубо вытесанным кольям, загнанным в землю. Но это полбеды. Дело в том, что к тем же кольям крепились верхушки двух согнутых в три погибели березок. Лейтенанта удручало не столько то, что импровизированные веревки были нарезаны из его собственных штанов, сколько ближайшие перспективы. Стоит Громову выдернуть колья из земли, и гибкие деревца придется удерживать с помощью ног. Долго ли может продолжаться этот акробатический номер? И возможен ли он вообще?

Громов, наблюдавший за сменой выражения лица пленника, пришел ему на помощь с разъяснениями.

— В Анголе, — сказал он, — для подобных забав используется гораздо более гибкое дерево, которое называется на местном наречии нгвари. Когда-то оно шло исключительно на изготовление луков, но времена, как вы понимаете, лейтенант, изменились. Вы вот с боевыми товарищами даже по столице нашей родины запросто с автоматом разъезжаете, а теперь представьте себе, что творится в диких джунглях на краю света! Там и базукой нынче никого не удивишь.