В Рождественскую ночь

Литвинов, держась за края лодки, качался и глядел назад. Исчезла его Наташа, исчезли огоньки от трубок, исчез наконец берег…

— Воротись! — услышал он женский надорванный голос.

И в этом «воротись», казалось ему, слышалось отчаяние.

— Воротись!

У Литвинова забилось сердце… Его звала жена; а тут еще на берегу в церкви зазвонили к рождественской заутрене.

— Воротись! — повторил с мольбой тот же голос.

Эхо повторило это слово. Протрещали это слово льдины, взвизгнул его ветер, да и рождественский звон говорил: «Воротись».

— Едем назад! — сказал Литвинов, дернув дурачка за рукав.

Но дурачок не слышал. Стиснув зубы от боли и глядя с надеждою в даль, он работал своими длинными руками… Ему никто не кричал «воротись», а боль в нерве, начавшаяся сызмальства, делалась все острее и жгучей… Литвинов схватил его за руки и потянул их назад. Но руки были тверды, как камень, и не легко было оторвать их от весел. Да и поздно было. Навстречу лодке неслась громадная льдина. Эта льдина должна была избавить навсегда Петрушу от боли…

До утра простояла бледная женщина на берегу моря. Когда ее, полузамерзшую и изнемогшую от нравственной муки, отнесли домой и уложили в постель, губы ее все еще продолжали шептать: «Воротись!»

В ночь под Рождество она полюбила своего мужа…

1883

Комментарии

Рассказ впервые напечатан в журнале «Будильник», 1883, № 50, с посвящением М. П. Чеховой, сестре писателя. Подпись: А. Чехонте. Без посвящения и с небольшими исправлениями и сокращениями вошло в сборник Чехова «Пестрые рассказы», Спб, 1886.

Рассказ, по-видимому, был дан журналу «Будильник» в ответ на просьбу редактора А. Курепина (10 декабря 1883 г.): «Редакция „Будильника“ надеется, что Вы не забыли свое обещание — дать что-нибудь хорошенькое для декабрьских нумеров (их остается только два). Чем скорее, тем лучше бы. Да и вообще не забывайте „Будильник“. Кто бы ни заправлял им, но если он не изменится в худую сторону, — он заслуживает всякой поддержки. Не вдохновят ли Вас святки или Новый год?»