В руках дьявола (СИ)

— И что будет с нашей истинной любовью, если Демиан теперь твой раб?

Чарующий смех обволакивает меня, напоминая, что я разговариваю не с человеком. Наверное, стоит опасаться его, но мне глубоко наплевать, что Люциан владеет этим миром и иным. Он покусился на того, кого я люблю.

— Что смешного? — буркаю, хмурясь.

— Ты, Никки. Ты забавная.

— Разве?

— Искренность меня забавляет. Это так мило.

— Ты не ответил на вопрос.

— Думаю, вы сами во всём разберётесь. Я и так задержался, — Люциан наклоняется и целует меня в лоб. — Даймоны выполнили своё обещание. Ваш мир свободен от магии. Береги себя, Никки Гонсалес, и прими правильное решение. Ты воистину удивительный экземпляр.

— Экземпляр? Решение?

Мои брови взлетают вверх. Но Люциана уже нет рядом. Он исчез, стоило мне моргнуть.

Окружающие звуки заставляют меня сбросить оцепенение и направиться туда, где я нужнее. Идя по искорёженной, выжженой и расколовшейся земле, я испытываю смесь страха и облегчения.

Орден пал. Но мне страшно даже предполагать, какова цена нашей победы. И победа ли это, когда мы стольких потеряли…

Глава 37

Никки

Убираю прядь волос со лба Тристана и обтираю его лицо влажной тряпкой. Он всё ещё без сознания.

Мы не знаем, откуда люди Вито достали кинжалы. Скорее всего, это Луис их наколдовал. И я виню себя в том, что случилось с Рамоном, Робом, Тристаном и остальными. Я помешала Люциану убить предателей прежде, чем они напали. Думала, что разгадала его намерения, возомнила себя спасительницей, и наши друзья поплатились за мою самонадеянность.

— Прости, — шепчу и наклоняюсь, чтобы поцеловать Тристана.

Когда мои губы касаются его лба, я отмечаю, что температура немного спала. Это хороший знак, верно? Я надеюсь, что хороший.

В условиях полнейшей разрухи было почти нереально организовать медицинскую помощь. Тот факт, что в нашем мире теперь нет и намёка на магию, оказался досадным. Но Демиан всё устроил.

Люди всё ещё его слушаются. Даже бывшие маги, не состоявшие в Ордене, резко стали образцовыми гражданами и с рвением помогают бывшим ополченцам и обычному населению. Люди все вместе заняты обустройством города. Но первым делом привели клинику в порядок, подготовили палаты и койки и помогли переправить сюда раненых. Врачи, медсёстры, повара и прочие нужные специалисты тоже нашлись быстро.

Электроснабжение до сих пор не налажено, но над этим уже работают, как и над всем остальным. Возвращение порядка и благ цивилизации не займёт много времени. Однако у всего есть цена.

— Не думал… — раздаётся тихий сиплый голос, и я чуть не подпрыгиваю. Тристан прочищает горло и продолжает уже увереннее: — Не думал, что доживу до этого дня. Ты извиняешься, крошка? И ты меня поцеловала? Мне не почудилось?

Хочу обнять его, но одёргиваю себя. Хоть сарказм к нему и вернулся, но Тристан всё же ранен. Так что вместо эмоциональных обнимашек я опускаюсь на стул, стоящий рядом с койкой.

— Отдельная палата? — Тристан приподнимает уголок рта, но сразу же морщится. — Сколько во мне дырок?

— Тебя пырнули сзади и огрели по затылку.

Он кисло усмехается, а потом становится предельно серьёзным.

— Роб? Я видел, как его ударили ножом.

— Он в соседней палате. Его рана серьёзнее твоей, но он поправится.

— Я легко отделался, да? Удачливый я мерзавец.

— Типа того.

— Рамон?

Качаю головой, и Тристан хмурится. Он словно боится спросить то, что, вероятно, волнует его сильнее прочего. Однако спустя от силы минуту всё же выдыхает:

— Демиан?

— Обходит остальных раненых. Сказать ему, что ты пришёл в себя? Могу прямо сейчас привести его. Здесь ещё Сюзанна. Она вышла за кофе.

Порываюсь встать, но Тристан жестом останавливает меня.

— А ты сама как, Никки?

Что ему ответить? Что я в шоке? В раздрайве? В гневе? Смертельно устала и утопаю в чувстве вины? Вновь ощущаю себя слабой, бесполезной и преданной? Что я не согласна с решением Демиана и еле держусь, чтобы либо не разреветься, либо не разнести всё к чертям?

Да, именно это я и чувствую. Всё это. Но я натягиваю на лицо улыбку и подавляю дрожь в руках.

— Я в порядке. Насколько это возможно.

— Рад это слышать. А в этом мире ещё существует обезболивающее? Рана на спине — это хреново, крошка. Я бы перевернулся на живот, но не уверен, что от этого что-то изменится. Мне плевать, что я кажусь неженкой, просто киньте в меня таблеткой.

— Всё хорошо. У нас есть запасы медикаментов. Сейчас я позову медсестру.

— Спасибо, Никки. Ты настоящий друг.

Тристан прикрывает глаза, а мои жжёт от непролитых слёз. Знал бы Тристан, что он и Роб получили смертельные раны и это произошло по моей вине, не благодарил бы меня и уж точно не называл бы другом. Если бы Тристан знал, на что пошёл его настоящий друг, то проклял бы меня.

Но прямо сейчас я не могу рассказать ему всё. Тристану нужен покой. Так что моё покаяние откладывается. Или, может, я просто боюсь признаться и перекладываю рассказ о произошедшем на Демиана, зная, что он меня не сдаст?

Демиан… Нет, не могу сейчас о нём думать.