В руках врага

– Итак, – сказал Белая Гавань, когда Хонор сделала паузу, – провинции Республики покорны центру, сопротивление гражданского населения столицы подавлено, а военные полностью поддержали правительство. Так?

– Примерно так, хотя к этому можно кое-что добавить. Мне кажется, что речь может идти не о всем гражданском населении столицы, а лишь о его части, пусть и заметной. И я подозреваю, что после всей этой заварухи, со всеми ее прямыми и побочными потерями, основная масса долистов станет рассматривать Комитет в качестве гаранта стабильности, который не допустит повторения подобной катастрофы в будущем. А это несколько выходит за рамки представления о народе, приведенном к повиновению лишь железным кулаком насилия.

Александер хмыкнул, оперся локтями о подлокотники, сцепил перед собой пальцы и задумался. Но и задумавшись, не смог обнаружить изъяна в ее суждениях. Вкупе с прочими аналитическими материалами не оставалось сомнений в том, что положение в Народной Республике стабилизируется, а это позволяет наращивать производственные темпы. Строительство супердредноутов хевениты ускорили почти вдвое, и, несмотря на внутренние и внешние затруднения…

– Как бы то ни было, – медленно произнес адмирал, – мы утрачиваем свое превосходство. Не только по численности кораблей, но и по качеству оснащения. А этого, миледи, – он тяжело вздохнул и покачал головой, – мы позволить себе не можем.

– Знаю, – тихо отозвалась она, когда граф посмотрел ей в глаза.

– По этой причине, – добавил он, – последние рекомендации оружейников вызывают у меня еще большую озабоченность.

– Озабоченность, милорд?

– Да, и весьма серьезную. Учитывая, что мы сталкиваемся со все возрастающими военно-производственными возможностями противника, нам ни коим образом не следует распылять силы и средства на дутые оружейные проекты, пытаясь поймать журавля в небе, – презрительно хмыкнув, сказал граф. С доставленными Хонор рекомендациями Комиссии он ознакомился лишь бегло, но этого вполне хватило: он понял, что имеет дело с воздушными замками jeune ecole. – Королевство не может позволить себе увязнуть в одновременной разработке множества программ, большая часть которых в итоге даст пшик. Что нам требуется, так это максимально рационализировать и оптимизировать действующее производство, чтобы получить нужное количество того оружия, действенность которого неоднократно подтверждена практикой. Погоня за двумя зайцами – занятие бесперспективное: этому учит хотя бы история Старой Земли.

– Но Комиссия отнюдь не призывает к «распылению сил и средств», – холодно возразила Хонор.

– Уверен, миледи, – отозвался Белая Гавань, покачав головой, – вы в курсе моих… хм… разногласий с леди Хэмпхилл и ее школой. Я никогда не отрицал необходимости внедрения новых технологий – «Призрачный Всадник» является примером программы, сулящей реальную отдачу, – однако настаиваю на сохранении баланса. Мы не можем с ходу принять на вооружение ту или иную систему только потому, что она новая. Внедрение нового оружия должно быть функционально оправдано, и Флот требует досконального изучения преимуществ – и недостатков! – каждой системы, прежде чем ее начнут устанавливать на кораблях. Само по себе наличие оружия, даже самого мощного, не гарантирует успеха, если не будет выработана верная тактика его применения. В противном случае оно может оказаться более опасным для нас, чем для неприятеля, особенно если мы лишим себя оснащения, не раз оправдавшего себя в боях.

Через связь с Нимицем Хонор ощутила такую горечь и раздражение, что не могла не удивиться. Разумеется, она знала, что граф Белой Гавани является признанным главой «исторической» школы, постулировавшей неизменность фундаментальных стратегических постулатов. В соответствии с этой концепцией появление новых видов техники и вооружения предлагало лишь лучшие способы претворения в жизнь проверенных временем истин. Ожесточенные споры адмирала с адептами jeune ecole вошли в легенду, однако Хонор поразилась силе инстинктивного отторжения, владевшего Александером. Граф испытывал усталость, подобную той, которая одолевает командира после боя, и просто не мог рассмотреть предложения Комиссии как должно – отстраненно и непредвзято.

Хонор попыталась было вставить слово, но Александер предупреждающе поднял руку и продолжил свой монолог.