В русских и французских тюрьмах

Тюрьма развивает в своих обитателях не только ненависть к обществу; она не только систематически убивает в них всякое чувство самоуважение, человеческого достоинства, сострадание и любви, развивая в то же время противоположные чувства, – она прививает арестанту самые гнусные пороки. Хорошо известно, в какой ужасающей пропорции растут преступление, имеющие характер нарушение половой нравственности, как на континенте Европы, так и в Англии. Рост этого рода преступности объясняется многими причинами, но среди них одной из главных является – заразительное влияние тюрем. В этом отношении зловредное влияние тюрем на общество чувствуется с особенной силой.

При этом я имею в виду не только те несчастные создание, о которых я говорил выше, – мальчиков, которых я видел в Лионской тюрьме. Меня уверяли, что днем и ночью вся атмосфера их жизни насыщена теми же мыслями, и я глубоко убежден, что юристам, пишущим о росте так называемых «преступных классов», следовало бы заняться, прежде всего, такими рассадниками испорченности, как отделение для мальчиков в Сен-Польской тюрьме, а вовсе не законами наследственности. Но то же самое можно сказать и относительно тюрем, в которых содержатся взрослые. Факты, которые сделались нам известны во время нашего пребывание в Клэрво, превосходят все, что может себе представить самое распущенное воображение. Нужно, чтобы человек пробыл долгие годы в тюрьме, вне всяких облагораживающих влияний, предоставленный своему собственному воображению и работе воображение всех своих товарищей, тогда только может он дойти до того невероятного умственного состояние, какое приходится наблюдать у некоторых арестантов. И я думаю, что все интеллигентные и правдивые директоры тюрем будут на моей стороне, если я скажу что тюрьмы являются истинными рассадниками наиболее отвратительных видов преступлений против половой нравственности[73].

Я не могу входить в детали по этому предмету, к которому слишком поверхностно отнеслись недавно в известного рода литературе. Я только замечу, что те, кто воображает, что помехою и уздою может послужить полное разделение арестантов и одиночное заключение, впадают в очень большую ошибку. Извращенность воображение является действительной причиной всех явлений этого порядка, и заключение в одиночной камере служит самым верным средством, чтобы дать воображению болезненное направление. Как далеко может доработаться воображение в этом направлении, едва ли даже известно главным специалистам по душевным болезням: для этого необходимо пробыть несколько месяцев в одиночках и пользоваться полным доверием арестантов, соседей по камере, как это было с одним из наших товарищей.

Вообще, одиночное заключение, имеющее теперь стольких сторонников, если бы оно было введено повсеместно, было бы бесполезным мучительством и повело бы только к еще большему ослаблению телесной и умственной энергии арестантов. Опыт всей Европы и громадная пропорция случаев умственного расстройства, наблюдаемая везде, среди арестантов содержимых в одиночном заключении более или менее продолжительное время, ясно доказывает справедливость сказанного и остается только удивляться тому, как мало люди интересуются указаниеми опыта. Для человека, занятого делом, которое доставляет ему некоторое удовольствие, и ум которого сам по себе служит богатым источником впечатлений; для человека, который не тревожится о том, что происходит за стенами тюрьмы, которого семейная жизнь счастлива, которого не тревожат мысли, являющиеся источником постоянного умственного страдание, – для такого человека отлучение от общества людей может не иметь фатального исхода, если оно продолжается всего несколько месяцев. Это для людей, которые не могут жить в обществе однех собственных мыслей и особенно для тех, сношение которых с внешним миром не отличаются особенной гладкостью и которые вследствие этого постоянно обуреваемы мрачными мыслями, – даже несколько месяцев одиночного заключение являются чрезвычайно опасным испытанием.

Глава X Нужны ли тюрьмы?

Если мы примем во внимание все влияние, бегло указанные в предыдущей главе, то придется признать, что каждое из них в отдельности и все они взятые в совокупности, действуют в направлении, делающем людей, отбывших несколько лет тюремного заключение, все менее и менее пригодными для жизни в обществе. С другой стороны, ни одно, – буквально ни одно – из вышеуказанных влияний не ведет к росту интеллектуальных и нравственных качеств, не возвышает человека до более идеального понимание жизни и её обязанностей, не делает его лучшим, более человечным, по сравнению с тем, чем он был до входа в тюрьму.

Тюрьмы не улучшают нравственности своих обитателей; они не предотвращают дальнейших преступлений. И невольно возникает вопрос: что нам делать с теми, кто нарушает не только писанный закон, – это печальное наследие печального прошлаго, – но которые нарушают принципы нравственности, написанные в сердце каждого человека? Этот вопрос занимает теперь лучшие умы нашего века.