В садах чудес

В свою сестру влюбился я.
             Девушка, стань моей женою.
Как счастлив я, как счастлив я.
             Девушка, стань моей женою.
Повозки, груженые добром,
везут приданое в новый дом.
             Как счастлив я, как счастлив я.
             Девушка, стань моей женою!

— Свободны!

— Свободны!

— Мы свободны!

Голоса оживших гребцов звучали нестройно и радостно.

Корабль начал распадаться. В разные стороны полетели парус, снасти, резной цветок, корма и нос. С веселыми возгласами кувыркнулись в голубое пространство гребцы. Вот и Сета Хамвеса и Йенхарова уже несет по воздуху. Знакомое уже головокружение, мгновенная потеря сознания…

Сет Хамвес и Йенхаров, чисто одетые, стояли в голубой, изящно обставленной комнате, где их принимал прежде Марйеб.

Появился Бата.

— Благодарю вас, — Бата поклонился братьям.

— Значит, тела уже здесь? — спросил Йенхаров.

— Да, торжественно ответил Бата. — И тело Ахуры, набальзамированное и в подобающем ей саркофаге, покоится рядом с телом ее супруга. И мой гроб здесь.

— Твой потомок, носящий твое имя, передает тебе привет. Он просил также передать тебе, что твой род не пресекся, он очень похож на тебя, — сказал Хари.

— Благодарю! — Бата снова склонился в поклоне. — А теперь я должен уйти. Сейчас вы увидите Ахуру, а у меня нет сил видеть ее. Прощайте и будьте счастливы!

С этими словами он исчез.

И тотчас в комнате появились Марйеб и Ахура. Ми нес небольшой железный сундук. Ахура ступала легко. Все ее движения и жесты выражали неизъяснимую прелесть. Воистину это была небесная, божественная женственность. Ни тени обычного женского кокетства, никакой хитрости, одна лишь нежность и безоглядная доброта и чистота, одухотворенные неким высшим началом. Нежностью мягко сияли ее продолговатые темные глаза под черными бровями, ее спускающиеся на плечи в затейливой прическе черные волосы. Черноволосую голову Ахуры украшал гладкий золотой венец, усаженный сверкающими пронзительной чистотой голубизны, словно голубая вода в чаше горного озера, яркими сапфирами. Легкое белое платье с тонкими, летящими до локтей, широкими, словно крылья, рукавами, стягивал на талии золотой пояс, концы которого спускались низко к изящным обнаженным ступням. Золотой узорный округлый воротник ниспадал на плечи. Гладкие золотые браслеты обнимали точеные запястья. Очаровывали нежная смуглость лица и белизна зубов, мгновенно раскрывшаяся в улыбке…

Пауль ощутил, что и Йенхаров и Сет Хамвес потрясены. Но их потрясение было совсем иным, нежели его потрясение. Им было удивительно и странно. Они, быть может, после часто будут вспоминать о том, что среди других чудес видели и это чудо. Но для него, для Пауля, это не было просто чудом, случайно явившимся на его жизненном пути, это было сутью, смыслом его жизни, чем-то мучительным, саднящим душу… Теперь он понял, кого напоминала ему обращенная в чудовище Ахура. Саму себя истинную! Пауль узнал ее. Это была она. Юная очаровательная принцесса, душа женщины, прочитавшей магические слова и открывшей для себя абсолютное сладостное Познание, он прежде видел ее на грязном пустыре, на зимней улице в канун Рождества. Но это его «прежде» произойдет в ее жизни позднее, сейчас он как бы вернулся назад. Но та девочка, нищая, чужая, это она…

Ахура нежно поблагодарила братьев.

— Теперь вы с ним уже не расстанетесь, — Йенхаров указал ей на Марйеба.

— Увы, нет, — лицо Марйеба чуть погрустнело. — Нашим душам еще придется разлучаться, для новых земных воплощений, для горестных странствий в мире живых, таком манящем и таком печальном. Но сейчас не будем об этом говорить, не будем омрачать сегодняшнюю радость…

«Вот почему я смогу ее увидеть», — подумал Пауль…

— Но когда-нибудь вы соединитесь навеки? — вдруг спросил Сет Хамвес.

— Да, — кивнул Марйеб. — Когда-нибудь навеки.

Марйеб величественно приблизился к братьям и протянул Сету Хамвесу железный сундук.

— Ты знаешь, что это, Сет Хамвес. Передай это моему отцу и скажи, что я по-прежнему остаюсь любящим сыном и помню все то, чему он учил меня. Прощайте, братья, и будьте счастливы!

— Прощайте и будьте счастливы, Сети и Хари! — прозвучал нежный голос Ахуры…

И все заволокло туманом, давящим, плотным, словно одеяло. Клонило в сон, слипались глаза…

Солнце стояло высоко. Сет Хамвес чувствовал, как жаркие лучи согревают веки закрытых глаз. Спать больше не хотелось. Юноша открыл глаза.

Он лежал под тентом на палубе. Корабль плыл вниз по реке. Эти берега он уже видел. Когда? Кажется, очень давно. Ему снился странный сон. Давно. Сет Хамвес узнал корабль. Вот и капитан, ироничный, с кудрявой бородой финикиец.

«Куда я плыву? Ах да, я плыву домой. Это ясно. И тогда — откуда же я возвращаюсь? Мне снился странный сон — какие-то странные приключения, превращения, какой-то жрец древнего заброшенного храма…».