В саду чудовищ. Любовь и террор в гитлеровском Берлине

В доме посла был еще один источник тревоги, не имевший отношения к погоде и неустойчивой политической ситуации. Вопреки желанию родителей, Марта продолжала готовиться к поездке в Россию. Она уверяла, что ее интерес вовсе не связан с коммунизмом как таковым, а скорее объясняется любовью к Борису и растущим отвращением к нацистской революции. Она признавала, что Борис – убежденный коммунист, но утверждала, что на ее политические взгляды влияет лишь его «особый магнетизм, простота и любовь к родине»[795]. Она говорила, что по-разному относится «к нему самому, его убеждениям и политической системе его страны – страны их общего будущего», и настаивала, что должна совершить путешествие в Россию без него.

Марте хотелось увидеть как можно больше городов и регионов России, и она решила проигнорировать совет Бориса побывать лишь в нескольких крупных городах. Он хотел, чтобы она начала глубже понимать его родину, не ограничиваясь поверхностными впечатлениями рядового туриста. К тому же он понимал, что по его стране просто невозможно путешествовать с такой же скоростью и комфортом, как по Западной Европе, да и большие и малые российские города не так красивы и уютны, как живописные деревушки Германии и Франции. Действительно, Советский Союз вовсе не был тем раем для рабочих, каким он рисовался многим зарубежным наблюдателям, придерживавшимся левых взглядов. При Сталине крестьян силой загоняли в огромные коллективные хозяйства[796]. Многие сопротивлялись, и в результате, по некоторым оценкам, около 5 млн человек (мужчин, женщин и детей) просто исчезли; огромное количество людей отправляли в трудовые лагеря, разбросанные по огромной территории страны. Жилье было неблагоустроенное, потребительские товары практически не продавались. Небывалый голод опустошал Украину. Стремительно сокращалось поголовье скота. С 1929 по 1933 г. поголовье крупного рогатого скота уменьшилось с 68,1 до 38,6 млн лошадей – с 34 до 16,6 млн. Борис прекрасно понимал, что обычный турист вряд ли придет в восторг от материального и социального ландшафта страны, а особенно от унылых нарядов российских рабочих, тем более что он и без того будет вымотан путешествием в трудных условиях и в постоянном сопровождении интуристовского гида, предписанном советскими правилами.

Несмотря на все это, Марта выбрала Тур № 9 (Волга – Кавказ – Крым)[797]. Путешествие должно было начаться 6 июля с перелета из Берлина в Ленинград; прежде Марте еще не доводилось летать на самолете. После двух дней пребывания в Ленинграде предстояло поездом добраться до Москвы, провести там четыре дня и на ночном поезде отправиться в Горький. Состав должен был прибыть туда в 10:04, а через два часа туристы должны были сесть на пароход и совершить четырехдневный круиз по Волге с остановками в Казани, Самаре, Саратове и Сталинграде. В последнем городе их возили на тракторный завод (это была обязательная часть программы). Из Сталинграда Марта должна была по железной дороге отправиться в Ростов-на-Дону, где могла при желании посетить государственную ферму. Этот пункт программы попахивал капитализмом – за визит на ферму требовали дополнительную плату. Далее Марту ждали Орджоникидзе, Тифлис, Батуми, Ялта, Севастополь, Одесса, Киев, после чего она должна была наконец на поезде вернуться в Берлин. Предполагалось, что она прибудет туда 7 августа, на тридцать третий день путешествия, ровно в 19:22, как было указано с оптимистической точностью.

Отношения Марты с Борисом продолжали развиваться и углубляться, несмотря на его обычные резкие переходы от страсти к гневу и привычный поток записок и букетов. Однажды Марта даже отослала ему его керамических обезьянок, призывающих «не созерцать зла» и т. д. Но он прислал их обратно.

«Марта! – писал он в приложенной записке, полной восклицаний (вполне простительных, учитывая его страсть). – Благодарю тебя за письма и за то, что называешь меня “незабываемым”. Твои три мартышки подросли (они теперь такие большие) и хотят быть с тобой. Посылаю тебе их. Должен сказать тебе откровенно: эти три обезьянки скучают по тебе. И не только обезьянки: я знаю еще одного симпатичного молодого человека, блондина (как истинный ариец!!!), который жаждет быть с тобой. Этот симпатичный молодой человек (ему еще нет 30) – не кто иной, как я.

Марта! Я хочу тебя видеть, мне нужно сказать тебе, что я тоже не забыл мою маленькую, очаровательную, обожаемую Марту!

Я люблю тебя, Марта! Что мне сделать, чтобы ты мне больше доверяла?

Твой Борис»[798].