В самое сердце

– У моей знакомой здесь дед жил, – сказала я, не придумав, как перейти к интересующей нас теме.

– Что вы говорите? – поднял брови Петр Евгеньевич. – И кто же?

– Зиновьев. Он недавно умер.

– Да. Прискорбное событие.

– Вы его хорошо знали?

– Нет. Два-три слова при встрече.

– Странно, он ведь человек интеллигентный.

– О покойниках либо хорошо, либо никак, – вновь развел руками Дон Кихот.

– Домработница, которая нам дом показывала, очень хорошо о нем отзывалась.

– Клавдия? Ну, это она при вас. За глаза костерила его на чем свет стоит.

– Серьезно?

– Зиновьева здесь не жаловали, если хотите знать. Побаивались – да. Он ведь в былые времена ходил в начальниках. Человек высокомерный и неприятный, хоть и неглупый. Общением с местными пренебрегал. Хотя для меня все же сделал исключение. Как-то встретились на улице, и он вдруг принялся вопросы задавать. А через пару дней даже зашел, альбом рассматривал.

– Интересовался имением?

– Подземными ходами. Но тут я ему особо не помог. Никаких планов, насколько я знаю, не сохранилось. В советское время все подобные сооружения засекречивались, по крайней мере, в свободном доступе таких сведений точно не было, и сейчас обнаружить какие-то схемы можно разве что случайно. Мне это до сих пор не удалось, а об имении я, уж поверьте, знаю все.

– А Зиновьев не объяснил, откуда вдруг такой интерес? Я к тому, что мужчина он в возрасте, а подземными ходами обычно подростки интересуются или экстремалы.

– Нет, не объяснил. Я было решил, что он просто хочет поддержать знакомство, так сказать. Круг общения здесь не то чтобы широкий. И два интеллигентных человека… вы понимаете… Но как только выяснилось, что об интересующем его вопросе мне ничего не известно, у него желание общаться сразу же пропало. Он довольно бесцеремонно прекратил разговор, ушел и больше не появлялся. Кивком здоровался при встрече – и ни слова.

– А у вас есть какие-нибудь догадки? Откуда все-таки мог возникнуть этот интерес?

– Вот уж не знаю. У него ведь дочь пропала, вы в курсе? Несколько лет назад. Давность этого события с большой долей вероятности позволяет предположить: ее нет в живых. А обстоятельства исчезновения весьма загадочны.

– А подземный ход здесь при чем? – спросил Вадим.

– Возможно, он решил, что дочь провалилась в один из таких ходов.

– А это возможно? – насторожилась я.

– Ну, чисто теоретически… Масштабных поисков здесь не велось. Приехала полиция, опросили жителей, видел ли ее кто в тот вечер… И, собственно, все. Допустим, она провалилась в подземный ход. Не забывайте, сколько лет этим сооружениям. Подземные воды, естественная обветшалость. В каком-то месте свод мог не выдержать. А если в старину под землей передвигались в полный рост, то вполне логично заключить, что яма довольно глубока. Женщина, вероятно, получила травму, несовместимую с жизнью. Или ее крики о помощи никто не услышал. Надеюсь, это лишь фантазии. Но они вполне могли прийти в голову несчастному отцу.

– Это верно, – кивнула я. – Но тут же возникает вопрос: зачем его дочери покидать дорогу, да еще в темноте?

– Разные бывают обстоятельства. Например, решила сократить путь. Для человека, который хорошо знает здешние места, такое вполне естественно. Разумеется, все это чисто теоретически и серьезной критики не выдерживает.

– Зато вполне объясняет интерес Зиновьева, – заметила я.

– Вот именно. А вас, позвольте спросить, тоже эта история интересует? – Вопрос был задан без намека на иронию, однако напомнил: если мы намерены сохранять инкогнито, следует быть осмотрительнее.

– Еще бы! – улыбнулась я с максимальной искренностью. – Мы ведь дружим с Викторией.

– Ну да, ну да, – закивал Петр Евгеньевич.

– Никаких происшествий здесь, как я понимаю, ни до, ни после не было?

– Совершенно верно. Места у нас спокойные.

– Я вот что подумала. Мать Вики шла по дороге. Что, если произошел несчастный случай? Водитель не справился с управлением, женщина в результате столкновения погибла, а он испугался и, к примеру, спрятал тело.

– Помилуйте, куда же его прятать? Возле маяка почва заболоченная, но не настолько, чтобы там кого-то утопить. С весны до осени туристы бродят. Думаю, ее непременно бы нашли. Если, конечно, злоумышленник не вывез ее подальше отсюда или не похоронил… – Тут он нахмурился и спросил: – Вы что ж, на подземные ходы намекаете? Но кто мог узнать о них?

Этот вопрос, само собой, остался без ответа, и Дон Кихот продолжил:

– Не припомню у нас ни одной аварии. Дороги такие, что особо не разгонишься. Туристы все больше пешком. Да и вся жизнь сконцентрирована в основном возле озера.

– Спасибо вам за ваш рассказ, – сказала я, поднимаясь, к большому облегчению Вадима, который тут же вскочил.

Петр Евгеньевич проводил нас до калитки и еще некоторое время глядел вслед, пока мы не скрылись за поворотом.

– Старикан нас заподозрил, – усмехнулся Вадим.

– Похоже, да. Только вот в чем?

– Ладно, разговоры все равно пойдут. Знаю я эти деревушки. Хлебом не корми, дай языком почесать.

Я шла молча, и Вадим через некоторое время спросил:

– О чем задумалась?

– Аварии не было.