В самое сердце

На вид Лионелле за семьдесят, но она довольно крепкая, в чем я не раз могла убедиться, и характером ее Господь не обидел. Исчезновение Бергмана стало для нее тяжелым ударом, но внешне она выглядела так же – холодно и отстраненно, как обычно. Из нас троих симпатию у нее вызывал разве что Воин, к Димке она скорее была равнодушна, а меня недолюбливала. По крайней мере, не упускала случая указать на мои недостатки.

Димка притащил в столовую ноутбук, впрочем, он с ним никогда не расставался, Лионелла, взглянув на него, сказала сурово:

– Уберите.

Димка вздохнул, но ноутбук убрал. Лионелла торжественно удалилась, а мы приступили к трапезе.

– Ум отъешь, – сообщил Вадим, отправляя в рот очередную порцию жаркого. – Из-за такой стряпни я готов терпеть эту старую ведьму… Милейшую женщину, я хотел сказать.

Димка был к еде абсолютно равнодушен, кажется, не всегда замечал, что, собственно, ест. Разговор за столом не клеился.

Я продолжала жевать, наблюдая за мужчинами, с мыслью о том, что неуклонно скатываюсь в депрессию. Вновь появилась Лионелла, собрала посуду. Мы еще некоторое время сидели за столом, а потом разбрелись по своим комнатам.

Я взяла планшет и устроилась на подоконнике, но планшет не открыла, смотрела в окно. Начало темнеть, а я так и не сдвинулась с места, хотя бы для того, чтобы включить свет.

Раздался короткий стук в дверь, после чего она распахнулась, и в комнату вошел Вадим.

– Чего без света сидишь? – ворчливо спросил он, приблизился и встал рядом.

Он смотрел на стену напротив, точно избегая моего взгляда. Ответа на свой вопрос, видимо, не ждал, и я решила себя не утруждать.

– Как думаешь, мы привыкнем? – спросил он.

– Все привыкают, – ответила я, хотя вовсе не была в этом уверена.

– А если…

– Что? – не дождавшись продолжения, сказала я.

– Вдруг он жив? Понимаю, звучит глупо. Но когда речь идет о Джокере… Этот парень на многое способен.

– Он человек. А люди смертны.

– Согласись, он необычный человек, то есть совсем-совсем необычный.

– Ага. Мастер пудрить мозги, – проворчала я.

– Значит, у тебя никаких сомнений? – с обидой спросил Вадим.

– В его человеческой природе?

– В том, что он погиб?

Теперь мы смотрели друг другу в глаза, и в его взгляде была сумасшедшая надежда. Меня так и подмывало рассказать о письме. Оно совсем не значило, что Бергман каким-то фантастическим образом спасся, но надежду, безусловно, давало. Я представила, как расскажу ему, и мы вместе все обсудим, поддерживая в себе веру в то, что Бергман вернется, и будем ждать. Ожидание может быть томительным, но это все же лучше беспросветного отчаяния. Не знаю, что меня остановило в этот раз.

– Кто у нас Воин? – вздохнула я. – Вот и скажи: каковы его шансы?

Вадим ничего не ответил, вместо этого пожал плечами и направился к двери.

– Как-нибудь справимся, – буркнул он, шагнув за порог.

А я кивнула, пробормотав себе под нос:

– Как-нибудь.

Завтракали мы вдвоем с Димкой. Лионелла сообщила, что Вадим умчался из дома часов в восемь. Устроились мы в кухне, против чего Лионелла не возражала, и это было единственным послаблением с ее стороны. Я как-то предложила и вовсе сюда перебраться и удостоилась такого взгляда, что тут же язык прикусила. Бергмана нет, но в его доме все должно оставаться неизменным. В том числе торжественные приемы пищи под бронзовой люстрой.

– Воин теперь у тебя ночует? – осведомился Димка, когда Лионелла ненадолго покинула кухню.

– Он пробыл у меня минут десять, – ответила я как можно спокойнее.

– Да? Зашел пожелать спокойной ночи?

– Зашел спросить, нет ли у меня напрасных надежд.

– Что ты имеешь в виду?

– Смерть Джокера, разумеется.

– Постой, – нахмурился Димка. – Вадим считает, у него был шанс спастись?

– Этого он не сказал, но наверняка хотел услышать нечто подобное от меня. По-моему, он не может смириться, как, впрочем, и я…

– Я всегда думал, Воин из нас самый… здравомыслящий? – не найдя подходящего слова, Димка закончил фразу с вопросительной интонацией.

– Оказалось, это не так, – пожала плечами я. – Если хочешь мое мнение… я не верю, что он погиб. Не хочу верить и не верю. Кто знает, что у него на уме? Может, хотел посмотреть, как мы справимся?

– По-твоему, это просто нежелание принять очевидное?

– Думаю, нам стоит заняться работой.

Вадим вернулся часа через полтора. Мы в это время сидели в гостиной, Димка – уткнувшись в ноутбук, я пялилась в окно. Услышав шаги, мы дружно повернулись. Вадим вошел, как всегда деятельный, что-то насвистывая.