В сентябре вода холодная

«Фотографирование произведено фотоаппаратом „Зенит-7М“ с объективом „Гелиос-44М“ на пленку чувствительностью шестьдесят четыре единицы. Замеры произведены с помощью стандартной рулетки. В процессе осмотра изготовлены и прилагаются к протоколу: общий план места происшествия, схема расположения машины и фототаблица».

«Схема расположения машины»… – Анна заглянула под левый край таблицы, увидела на схеме прямоугольник со скошенным носом и спросила себя:

– Автомобиль лежал на дне носом к мосту?

Это показалось ей странным. На ум пришла разумная мысль: какой силы должно быть течение, чтобы за одну-две минуты, пока тонула машина, развернуть ее в воде на сто восемьдесят градусов?

Она вернулась к таблице, вернее, к тому снимку, на котором были зафиксированы следы автомобильных протекторов. На дощатом покрытии моста, забросанном грязью и камнями, их было два. Правый – смазанный, как при торможении, левый – с хорошо различимым рисунком протектора.

Переведя взгляд на снимок автомобиля, Анна подумала:

«Левое переднее колесо повреждено, и встало боком. Вероятно, от углового столкновения с опорным столбом».

В целом все укладывалось в рамки разумного объяснения. Все, кроме положения автомобиля на дне реки. Поэтому Стерхова вернулась к следам протекторов.

На грязи отпечатались два задних колеса, которые, вероятно, покрыли собой следы передних. Радиус поворота был настолько велик, что их траектории практически совпадали. Но почему оказался смазанным правый отпечаток протектора, если правое заднее колесо было в порядке?

Анна решила переснять фотографии на телефон, однако задержалась на двух последних с ограждением моста. Странное дело: глядя на обломки, Стерхова ощутила странное чувство, как будто заметила что-то неприятное или ненастоящее. Пообещав себе проанализировать это позже, она закончила съемку.

Телефон в ее руках зазвонил в тот самый момент, когда в кабинет возвратилась Ирина Ивановна.

Дождавшись, пока она сядет и уткнется носом в компьютер, Анна ответила на звонок:

– Слушаю…

– Здравствуй, Аня. Утром встречал тебя на вокзале.

Стерхова покосилась на Шкарбун и сдержанно проронила:

– Я не приеду, Коля.

– Как же так?

– Прости, не предупредила.

– Понял… – Немного помолчав, Клейменов все же спросил: – Значит, не ждать?

– По крайней мере, в ближайшее время.

– Я понял, – сказал он и положил трубку.

Ирина Ивановна искоса следила за Стерховой, пытаясь вникнуть в тайный смысл разговора и уловить ее душевное состояние.

Не оставляя времени для догадок, Анна осведомилась:

– Рябцев еще работает?

– Иван Николаевич?

– Кажется, да.

– Ушел в отставку пять лет назад.

– Он жив?

– Жив и работает здесь, в Урутине, адвокатом.

– Не знаете, как его найти?

Шкарбун подошла к стеллажу, взяла брошюру и шлепнула ею по столешнице перед Стерховой.

– Вот телефонный справочник. Там все найдете.

Глава 5 Потерянный свидетель

Тихий гул, доносившийся бог знает откуда, наводил на мысль о теплоходном гудке. При этом дул легкий ветер, и было ощущение, что где-то рядом плещется море. Анна Стерхова дышала глубоко и размеренно, а теплоход все гудел и гудел.

Не открывая глаз, она похлопала по тумбочке, как бывает, когда до полного пробуждения хочется досмотреть сон. Телефон выскользнул из ее руки и свалился на пол. Пришлось окончательно проснуться.

– Господи… – Стерхова открыла глаза и села в постели.

Спустя мгновение она сообразила, что «теплоход» еще гудит и он в соседней комнате. Вскочив, она рванулась в гостиную и неожиданно для себя увидела женщину с пылесосом.

– Вы кто?!

Та обернулась и отключила свой агрегат:

– Я – Маша.

– Что вы здесь делаете?!

– Вот… – Маша стеснительно повела рукой. – Прибираюсь.

– Почему не предупредили?

– Вы же спали…

– Могли бы из уважения позвонить.

– Зачем? У меня свой ключ, – простодушно заверила горничная.

– Затем, что я здесь живу, и у меня свои планы! В конце концов, сегодня суббота!

– Так я ж по субботам и убираюсь.

– Да вам хоть кол на голове теши, не поймете! – Анна с грохотом закрыла балкон, обернулась и, будто оправдываясь, обиженно проронила: – Хотела сегодня выспаться.

– Так спите, кто ж вам мешает? – сказала Маша и обиженно шмыгнула носом.

– Простите… – Стерхова тронула ее за плечо.

– Я и не такое здесь повидала.

Ее смирение и готовность сносить хамство повергло Анну в чувство вины. Вернувшись в спальню, она открыла шифоньер, выбрала одежду, потом прошла в ванную и, возвратившись оттуда, сказала:

– Вы прибирайтесь, а я пойду поработаю.

– Сегодня ж выходной, – напомнила Маша.

– В командировках выходных не бывает, – сказала Анна. – Не знаете, чей это чемодан стоит в моей спальне?

– Олег Петровича. Он, когда с женой разводился, здесь проживал.

– Вы говорите о Домрацком?