В сердце Антарктики

«…вода, попадавшая из-за борта, замерзала на палубе и в конюшнях, мы решили воспрепятствовать этому, прибив гвоздями парусину над зияющими отверстиями в фальшбортах. Эта «студеная работа» была поручена Адамсу и Маккею.» Э. Г. Ш.

Поиски прохода к материку среди плавучего льда

По многим причинам я предпочел бы поселиться на Земле короля Эдуарда VII, так как эта область была совершенно неизведана. Экспедиция на «Дискавери» лишь вскользь заметила там голые скалы и высокие снежные склоны. Если бы мы были в состоянии устроить там зимовку, то смогли бы многое добавить к географическим познаниям об этой области. Возможно, с этой базы было бы труднее пытаться достичь Южного полюса, но я не думал, что дорога отсюда до Барьера, откуда уже можно прекрасно стартовать к полюсу, может оказаться практически неосуществимой. Не без напряженной борьбы я принял решение отказаться от намеченной ранее базы для нашей экспедиции. Об этом свидетельствует траектория пути «Нимрода» на сделанном нами наброске карты; но необузданная мощь этих масс дрейфующего льда оказалась сильнее человеческих решений, и мы вынуждены были изменить план.

Выбор места зимовки

С тяжелым чувством смотрел я, как нос нашего судна поворачивает к западу, думая при этом, что не раньше, чем через год, мы сможем увидеть опять ту страну, в которой надеялись зимовать. Мы повернули на запад около 8 часов вечера, продолжая тщательно следить за льдом, когда шли вдоль него. Вплоть до 1 часа 26 января не было заметно ни одной полыньи в тесно сплоченном дрейфующем льду, тянувшемся к северу от нас. Затем мы потеряли лед из виду – он скрылся в тумане. Барометр обнаруживал колебания, дул довольно сильный юго-западный ветер, на море было волнение. Около 6 часов 26 января судно направилось к югу. Я опять хотел подойти к Барьеру и, прежде чем взять курс прямо к вулкану Эребус, идти вдоль Барьера, по крайней мере до бухты Западной. Мы прошли тот проход, который видели на своем пути к востоку, и около 12 часов находились против Восточного мыса бухты Западной. Оттуда курс был взят прямо на Эребус. Предполагая более подробно исследовать Барьер в следующем году, мы повернули прямо на запад, отойдя на некоторое расстояние от кромки льда.

Погода была хорошая, ясная, если не считать низкого слоя облаков над Барьером. Позже, в течение дня эти облака рассеялись, но к вечеру мы совершенно потеряли из виду кромку льда. Поражало отсутствие каких бы то ни было разновидностей птиц, зато вокруг пускали фонтаны киты; некоторые подходили к самому борту. Пока что мы видели гораздо меньше снежных буревестников и больше антарктических буревестников, чем во время прежних экспедиций. В этот день нам попались только один альбатрос с темной спинкой и два гигантских буревестника. Весь день направление ветра было западное, к вечеру налетели один-два небольших снежных шквала. 26-го в полдень мы находились на 78°9' ю. ш. и 178°43’ з. д. Температура воздуха поднялась до —2,2° С.

28 января погода продолжала оставаться хорошей, хотя небо было покрыто облаками. Около полудня небо на юге расчистилось. Незадолго перед этим в том направлении появилась какая-то странная беловатая полоса, производившая впечатление земли. Когда тучи совсем разошлись, это видение стало отчетливым и оказалось не чем иным, как двумя большими горами – Эребус и Террор, к которым мы направлялись. В два часа дня они стали видны еще яснее и вследствие миража казались даже больше, чем на самом деле. Мы хорошо могли видеть дым, выбрасываемый Эребусом, который с судна казался южнее горы Террор. Мы несколько изменили курс, чтобы обойти мыс Крозье. Вначале у меня была мысль устроить там склад, который могла бы использовать партия, направленная с места нашей зимовки для изучения жизни пингвинов, но затем я от нее отказался, чтобы не задерживать судна. В полдень мы находились на 77°6’ ю. ш., 175°35’ в. д.