В сердце Антарктики

Вернувшись в Лондон 29 мая 1917 года, Шеклтон подал прошение об отправке на Западный фронт – идет Первая мировая война. Да, он не подлежит призыву – ему 43 года и у него больное сердце, но настаивает на своем решении. Для начала правительство отправляет Шеклтона в Южную Америку в составе дипломатической группы, которая должна убедить Аргентину и Чили вступить в войну на стороне Антанты, однако миссия эта заканчивается провалом. Затем его направляют на Шпицберген для изучения возможности аннексии архипелага Великобританией, но по дороге Шеклтон переживает тяжелейший сердечный приступ и на некоторое время остается в Тромсё. От экспедиции на Шпицберген приходится отказаться… Следующее назначение – в Мурманск, в качестве эксперта по транспорту – в частности, по ездовым собакам. Положение британцев на севере России было сложное – формально они взаимодействовали с Белой армией, но встречали скрытые препоны с ее стороны; основной же задачей англичан было создание напряженности на границе с Финляндией, чтобы оттянуть туда часть немецких сил. Впрочем, роль Шеклтона во всем этом носила не слишком значительный характер, он тосковал по настоящему делу, хотя и был очарован богатством Русского Севера. По возвращению в Великобританию он выдвигает проект по освоению тамошних природных ресурсов, по понятным причинам оставшийся нереализованным. Тем не менее впоследствии за эту страницу биографии Шеклтон подвергался жесткой критике со стороны советских историков.

Вернувшись на родину, Шеклтон снова без устали читает лекции – это его основной источник заработка. При этом, несмотря на нездоровье, он вынашивает планы нового путешествия, пытаясь заинтересовать правительство Канады в исследованиях арктических вод – увы, безуспешно. Затем рождается идея океанографической антарктической экспедиции, которая описала бы все острова, расположенные рядом с Южным континентом, и обследовала бы контуры самой Антарктиды. На этот проект удается найти средства и Шеклтон приобретает небольшую – 111 футов (33.8 м) – тюленебойную шхуну со вспомогательным двигателем и дает ей имя «Квест». Судно оснащают новейшими достижениями прогресса, включая радиопередатчик и гидроплан, и 24 сентября оно выходит из Плимута в направлении Кейптауна. С погодой экспедиции не везет, ее сопровождают сильные шторма и встречные ветры. У «Квеста» барахлит двигатель – в нем обнаруживаются конструктивные недостатки. В итоге Шеклтону приходится поменять маршрут и вместо Кейптауна идти в Рио-де-Жанейро. Там на ремонт судна – кроме двигателя пришлось чинить и поврежденную штормами стеньгу – уходит четыре недели. Становится понятно, что сезон потерян – времени на заход в Кейптаун не остается, в то время как там складированы необходимые для плавания в Антарктику припасы и оборудование. Перед отходом из Рио руководителю экспедиции нездоровится, но он списывает это на жару, не давая судовому доктору осмотреть себя. Из Бразилии Шеклтон решает идти на Южную Джорджию, тот самый остров с китобойной станцией Стромнесс, на который он некогда пришел на вельботе с острова Мордвинова. По пути туда Шеклтон переживает из-за срыва первоначального плана, он заметно подавлен.

4 января 1922 года «Квест» прибывает на Южную Джорджию, где руководитель экспедиции встречается со старыми друзьями. Вечером он возвращается на судно веселый и счастливый, делая в своем дневнике запись следующего содержания: «С наступлением сумерек я увидел одинокую поднимающуюся над заливом звезду, сверкающую, как драгоценный камень». Под утро, в 3 часа 30 минут, Шеклтон умер от коронарного тромбоза.

Для его товарищей это стало неожиданностью и тяжелым ударом. Руководство экспедицией, которую решено было продолжать, принял на себя старый соратник Шеклтона, Фрэнк Уайлд. Остается открытым вопрос с похоронами: по общему мнению, Шеклтон предпочел бы, чтобы его тело упокоилось на Южной Джорджии, но без согласия его вдовы сделать это, конечно, невозможно. Поэтому Шеклтон отправляется в последний путь – его тело бальзамируют и направляют в Великобританию. Однако когда везущий его пароход «Профессор Грувель» прибывает в Монтовидео (Уругвай), приходит известие от вдовы – она тоже считает, что Шеклтон хотел бы быть похороненным на Южной Джорджии. И тело возвращают на остров… В память о Шеклтоне его команда по завершении экспедиции сложила на вершине выдающего в море мыса огромный холм.