В сердце моем

Кристофер бросил лукавый взгляд на собеседника. Вопрос Оуэнзби искренне его позабавил, но, заботясь о репутации Брайанны, Донелли предпочел не отвечать.

Отведя взгляд отложи Кристофера, Александра поднесла к глазам бинокль и попыталась сосредоточиться на красочном действии; однако уже к концу первого акта она отказалась от этой мысли, понимая, что все самое захватывающее происходит сегодня не на подмостках, а в зале. Ей не раз приходилось прикрывать рот ладонью, скрывая улыбку, когда снизу, где сидела неутомимая и шумная компания, раздавался очередной хлесткий и не всегда пристойный комментарий.

– Проклятые подонки! – Лорд Уэр громко фыркнул, выражая свое неодобрение.

На какое-то время Александре удалось отвлечься и посвятить все свое внимание спектаклю, но вскоре портьеры за ее спиной в очередной раз раздвинулись и в ложе появился один из коллег отца. На этот раз лорд Уэр поднялся и вышел, и Александра мгновенно потянулась за биноклем.

То, чем она занималась, было не чем иным, как вульгарным подглядыванием. Низость ее поступка заставляла Александру презирать себя. Кристофер Донелли и его сестра сидели в первом ряду музейной ложи и, казалось, внимательно слушали оперу. Рука Кристофера покоилась на спинке кресла Брайанны. Время от времени он наклонялся и шептал что-то ей на ухо. «Должно быть, переводит с немецкого, ведь он свободно владеет этим языком», – подумала Александра.

Вспомнив о том, как грубо только что повел себя ее отец, она опустила бинокль. Кристофер смело встретил его взгляд. Александра невольно улыбнулась про себя. Донелли – единственный известный ей мужчина, который никогда не испытывал страха перед ее грозным родителем.

– Тебе нравится опера? – Ричард Атлер скользнул в соседнее кресло, и Александра вздрогнула от неожиданности. Запах его одеколона показался таким резким, что она помахала рукой, пытаясь отогнать навязчивый аромат.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она.

– Да вот наношу тебе визит, если ты не против. Кстати, это кресло намного удобнее, чем мое.

Александра заметила, что Ричард оставил свою новую любовницу в музейной ложе рядом с матерью и сыном Оуэнзби: одетая в ярко-красное платье с пышными юбками дама напоминала розу, для которой не пожалели удобрений. Александре не раз приходило в голову, что своих женщин молодой Атлер скорее всего находит в Креморн-Гарденс.

– Сегодня твой отец в своей родной стихии, – заметил Ричард.

– Парламентская сессия в самом разгаре, и неплохо было бы заключить союз со своими соседями против общего врага.

– Вчера ты так и не показалась на работе. Все будет шито-крыто, ты же меня знаешь. – Ричард перешел на драматический шепот: – Леди-профессор, уважаемый член академического сообщества. В какие неприятности ты влипла на этот раз, Александра?

– Я?!

Это было в духе Ричарда – бросить ей подобное обвинение. Можно подумать, она только и делает, что навлекает на себя всевозможные беды. Александра знала Ричарда почти всю свою жизнь: он был высок, красив, как Адонис, и считался большим франтом. Но она никак не могла забыть один эпизод, когда ей довелось увидеть его голым. Им обоим тогда было по пять лет, и для Александры стало настоящим потрясением неожиданное открытие, что мальчики, оказывается, мочатся совершенно иначе, чем девочки.

Они были в большей степени друзьями, чем соперниками, и Ричарду не раз доводилось приходить на выручку Александре и поддерживать ее с тех пор, как она вошла в штат сотрудников музея. Но, как почти все молодые люди своего круга, Ричард с гораздо большим пылом предавался игре и приятному времяпрепровождению в окружении друзей и собутыльников, чем усердной работе: если бы не Александра, делавшая за него львиную долю заданий, ему вряд ли удалось бы успешно завершить университетский курс. За минувшие годы она так привыкла к тому, что безобидный малый занял прочное место в ее жизни на правах друга детства, что почти не обращала внимания на его причуды и художества, если, конечно, он не позволял себе возмутительных замечаний в ее адрес.

– Такты намекаешь, что я сделала что-то дурное, мистер Атлер? – Александра не стала бросать Ричарду ответные обвинения в том, что ему не хватает твердости и вдобавок он плохо разбирается в женщинах. – У тебя нет никакого права меня судить, – добавила она.

– Ну конечно, ты ведь никогда не совершаешь ошибок.

– Если ты имеешь в виду мои профессиональные обязанности, то это правда.

Ричард задумчиво покачал головой:

– Что-то не припомню, когда ты в последний раз так решительно себя расхваливала...

Помимо необходимых официальных приемов и еще более редких частных визитов, Александра почти не принимала участия в светской жизни, хотя ее первый выход в свет состоялся целых десять лет назад. Вот и теперь, рассеянно оглядев зал, она не спеша перевела взгляд наложу Кристофера. Интересно, помнит ли он ту ночь в Танжере?

Внезапно Ричард пощелкал пальцами у нее перед носом: