В сердце моем

Возможно, в некотором отношении завеса тайны, окутывавшая ее прошлое, была не столь непроницаемой, как она полагала, но Александра вовсе не собиралась рассказывать Кристоферу, что приезжала тогда, много лет назад, в Карлайл, потому что надеялась начать все сначала. Семья Кристофера отнеслась к ней с презрением, и она хотела теперь лишь одного – забыть.

– Это было так давно, Кристофер. Едва ли я вспомню.

– Брайанна думает, что вы с ней могли бы подружиться.

– Надеюсь, у тебя не возникло впечатления, что это я подтолкнула ее к подобной мысли.

– Можешь на меня положиться. Я тебе верю.

Дождь превратился в мелкую изморось так же быстро, как начался.

– Похоже, тучи разогнало. – Кристофер в очередной раз взглянул на небо. – Когда ты ела последний раз?

– Мне нужно вернуться обратно в музей, и как можно скорее.

В этот миг, как будто по сигналу, со стороны дороги раздался приглушенный стук колес, и Кристофер тут же скрылся среди деревьев. Вскоре он вернулся, но лошади с ним уже не было.

– Что ж, в музей так в музей. Нам почти по пути. Если, конечно, ты не против. – Кристофер поднял брови и выжидающе взглянул на свою незадачливую гостью.

Первой мыслью Александры было отказаться, но спорить сейчас, когда ей действительно нужно побыстрее добраться до Лондона...

Она решительно запахнула плащ и кивнула.

– После вас, миледи. – Кристофер картинно протянул руку, указывая Александре путь, и она торопливо пошла вперед по тропинке между деревьями. У дороги ее ждал роскошный черный экипаж, запряженный парой великолепных гнедых лошадей, в нетерпении грызущих удила. Кристофер помог ей взобраться на подножку кареты. Внутри экипаж был обтянут дорогой черной кожей. Казалось, все, что имело отношение к Кристоферу, было окрашено в черный или белый цвета.

Смущенно скользнув в карету, Александра села напротив своего спутника, их колени слегка соприкоснулись. Пышные юбки Александры пестрели потеками воды и пятнами грязи, но ей не хотелось чистить их в присутствии Кристофера.

Экипаж потряхивало на каменистой дороге, тихо скрипели колеса, и монотонно позвякивала конская сбруя. Александра повернулась к окну. Хмурый и унылый вечерний пейзаж ничем не напоминал яркое солнечное утро, которое приветствовало ее в начале этого долгого дня и обещало так много. Внезапно ее одолела страшная усталость. Приятная тяжесть теплого плаща и однообразные звуки за окном навевали дремоту, и, несмотря на волнующее ощущение близкого присутствия Кристофера, Александра закрыла глаза.

Огромная лужа на пути экипажа заставила возницу резко натянуть поводья, и карету сильно тряхнуло. Александра проснулась и мгновенно выпрямилась, удивленно оглядываясь. В тусклом свете фонаря можно было различить крытые соломой домики, обнесенные частоколом, – судя по всему, они уже давно въехали в лондонские предместья.

Кристофер сидел в углу кареты, его глаза скрывала тень. Лицо Александры вспыхнуло при мысли о том, что она так долго спала и все это время он, должно быть, наблюдал за ней. Она едва удержалась, чтобы не начать оглядывать себя, опасаясь, что ее поза могла показаться нелепой или нескромной.

– Я долго спала?

– Примерно полчаса.

«Наверное, я похожа на огородное пугало».

Александра плотнее запахнула плащ.

– Что он с тобой сделал, Алекс?

– Кто? – Александра насторожилась.

– Тот, о ком ты подумала. Или ты по-прежнему находишь для него оправдания?

– Мой отец один из самых достойных людей, которых я знаю.

– Не следует путать достоинство с самовлюбленностью, а желание манипулировать – с участием. Он сделал с тобой именно то, что хотел.

Ну вот, Кристофер снова затронул в ней больные струны. Александра опустила глаза и принялась отряхивать платье. Он никогда не понимал ее отца. Лорд Уэр потерял единственную женщину, которую любил: она умерла, давая жизнь его ребенку. Сколько Александра себя помнила, отец всегда брал ее с собой повсюду, не доверяя гувернанткам или воспитателям. Презрев условности и традиционные взгляды, отводящие женщине роль жены и матери – хранительницы семейного очага, он дал ей самое лучшее образование. Может, он и выкручивал руки членам совета попечителей, чтобы добиться для нее должности в музее, но делал это исключительно потому, что любил ее.

Конечно, это не извиняет чудовищного поведения ее отца, но заставляет отнестись с изрядной долей сочувствия к тем мотивам, которыми он руководствовался. За всем, что бы ни делал отец, стоит лишь желание защитить собственную дочь.

В бледном свете фонаря глаза Кристофера казались черными. Вытянув вперед руку в перчатке, он достал рубин «Белый лебедь» и принялся задумчиво катать его на ладони. Александра бросила взгляд на сумочку, лежавшую рядом с ней на подушке.

– О какой сумме идет речь? – спросил Кристофер, поднося рубин к свету и невозмутимо глядя на Александру поверх сверкающих граней. – В какую сумму ты оцениваешь общую стоимость похищенных ценностей?

Сердце Александры тревожно забилось. Но она попыталась собраться с мыслями, и, кажется, ей это удалось.