В сердце моем

Она ставила цветы на наш стол, приносила нам бесплатно лишнюю чашку кофе, расспрашивала, как мы живем, и, что самое важное, давала нам понять, что мы самые любимые ее клиенты. Мы узнали, что у нее нет кавалеров и что ее родители живут в Новой Зеландии.

Мы поговорили с Полем и решили в свободный вечер пригласить ее в кино. Это должно было влететь нам в копеечку, поскольку мы намеревались заказать билеты заранее и отвезти ее домой на такси. Мы решили также купить по коробке шоколадных конфет и в антракте одновременно преподнести ей; условились мы, что ухаживать за ней будем на пару.

Целую неделю мы копили деньги и отправились в кафе счастливые и довольные своим планом; пригласить ее от нашего имени должен был Поль, недаром язык у него был лучше подвешен. Мы сели за свой столик, и она подошла к нам с вазой цветов, куда более красивых, чем те, что уже стояли.

- Эти цветы лучше, - сказала она, меняя вазу. - Мне они очень нравятся, а вам?

Мы выразили свое восхищение и поблагодарили ее за то, что она приберегла цветы для нас. Затем Поль сказал:

- Алан и я - мы хотели бы вас как-нибудь пригласить в кино. Вы пойдете с нами?

С минуту она не могла проронить ни слова. А вдруг это шутка? Ей, вероятно, еще никогда не приходилось слышать, чтобы два молодых человека приглашали в кино одну девушку, и она не поверила своим ушам.

- Что? - воскликнула она.

- Мы хотим пригласить вас в кино, - повторил Поль.

Она занялась скатертью, обдумывая ответ.

- Вы оба? Почему?

- Потому что вы нам нравитесь, - произнес я. Она слегка покраснела.

- Хорошо, - сказала она. - Я пойду с удовольствием.

Через несколько дней мы сидели вечером в кино - она между нами. К моему удивлению, она не испытывала ни неловкости, ни робости и разговаривала с нами непринужденно и весело. Но когда мы оба положили ей на колени по коробке конфет, она потеряла дар речи.

Ее волнение словно освободило меня от чувства неполноценности, и я впервые почувствовал себя равным Полю.

Мы отвезли ее домой в такси, проводили до калитки, и на прощание я поцеловал ее в щеку.

- Собственно, сделать это надо было мне, - сказал Поль на обратном пути. - Правильнее было бы. Но я как-то не сообразил. А пока я раскачался ты уже влепил ей поцелуй. Ну, а поцеловать ее после тебя я не хотел - могло показаться, что я с тебя обезьянничаю, ей это было бы неприятно. Поэтому я решил, что не надо. Мне кажется, что так оно лучше. Ты это сделал не просто из вежливости - это было от чистого сердца, и она так и поняла. Во всяком случае, вечер мы провели чертовски хорошо - ничего не скажешь.

"Чертовски хорошо" он проводил каждый вечер. И сейчас, когда мы, сидя на верхней площадке трамвая, неслись против ветра в центр города, он радостно предвкушал еще один такой вечер. Слова, сказанные на прощанье человеком на костылях, вызвали у Поля желание танцевать, дурачиться, веселиться. Ему хотелось поскорее отделаться от неприятного чувства, что он произвел на кого-то не слишком благоприятное впечатление, впечатление человека, с которым скучно.

- Сегодня я гуляю, - сказал он, взмахивая рукой словно крылом. - Мы пойдем не в кафе, а в "Пале" на Сент Кильда. Настроение у меня отличное; давай потанцуем.

Обсуждая предстоящие развлечения, требовавшие от человека сил и здоровья, Поль всегда говорил во множественном числе, - как будто я мог участвовать в них не только духом, но и телом.

"Пале" - был большой танцевальный зал, где каждый вечер собиралась любящая потанцевать молодежь и где молодая женщина могла появиться одна, не рискуя уронить свою репутацию. Это было настоящее охотничье угодье для молодых людей, ищущих знакомства с девушками, и для девушек, видящих в танцах самый краткий и приятный путь к осуществлению своих романтических мечтаний.

У нас с - Полем было свое излюбленное местечко - возле перил, огораживавших большую танцевальную площадку. Находилось это местечко в самом конце площадки, и танцоры, прежде чем пуститься в новый круг, приближались здесь к самым перилам.

Несколько минут мы стояли и рассматривали танцующих. Многих из них я знал по виду. Поль же с большинством постоянных посетительниц уже не раз танцевал. Мне очень нравилось зрелище танцующих людей, а музыка веселила и подбадривала меня. Под ее звуки так легко было вообразить себя танцующим с девушкой, восхитительно легкой и грациозной или же наделенной привлекательными чертами характера.

Но больше всего меня интересовали лица танцующих и то, что я мог на них прочитать. Нередко, стоя на этом месте, я записывал доносившиеся до меня обрывки фраз, а вернувшись домой, внимательно читал их, снова и снова переживая радостное волнение, охватывавшее меня, когда я слышал какое-нибудь случайное восклицание.

- Ну, ладно, сначала танцую я, - сказал Поль. - Приглашу-ка я, пожалуй, вон ту девчонку, в голубом. Видишь? К ней сейчас подходит ее подруга. Вон там.

Наконец я увидел девушку, о которой говорил Поль.

- А она умеет танцевать? - спросил я. - Что-то я ее не заметил в прошлый раз.

- Умеет. И любит. Во время танца никогда не пялит глаза на других парней.