В сердце моем

- Это из полиции, - раздался голос. - Пожалуйста, попросите Алана Маршалла.

- У телефона.

- Это вы арендуете дом номер четыре по Роджер-стрит в районе Альберт-парк?

- Да.

- В вашем доме драка. Вам лучше сейчас же приехать. Мы подождем вас.

- Что случилось?

- Одна баба стукнула кулаком другую, та позвонила в полицию. Трудно разобрать, в чем дело. Сейчас они перестали орать, но обязательно сцепятся снова, если вы их не усмирите. Сколько вам надо на дорогу?

- Полчаса.

- Ладно, только, пожалуйста, поспешите.

Когда я подъехал к дому, двое полицейских стояли на веранде, разговаривая с буфетчицей Джин, которая, видимо, в то утро на работу не пошла.

- Я решила, что мне лучше дождаться вас... - сказала она мне потом.

У стоявших с ней полицейских был вид людей, вынужденных заниматься пустяками, тогда как им это по чину и по должности не положено.

Были они рослые, самоуверенные, казалось, сама профессия защищала их авторитет от всяких посягательств.

- А вот и вы! - произнес один из них; по его виду я заключил, что этот человек вполне доволен своим положением в жизни, что он уравновешен и привычки его сложились раз и навсегда.

- Да. Так что же все-таки произошло? - спросил я.

- Две ваши жилички сцепились, потом одна из них нам позвонила.

- Миссис Скрабс, - пояснила Джин Оксфорд.

- Она самая. Потребовала, чтобы полиция защитила ее от соседки.

- От Фэс, - добавила Джин.

- Вот-вот. Мы приехали и разняли их. Сейчас они поливают друг дружку грязью; драться они больше не станут, просто им хочется отвести душу. Потом тут затесался чей-то муж...

Полицейский повернулся к Джин:

- Как зовут того парня, с длинной шеей?

- Мистер Скрабс - Перси, - ответила она.

- Да, да. Он обвиняет девушку, живущую наверху, что она ударила его жену в живот.

- У нее язва желудка, - заметил я, считая, что это сообщение должно пробудить к ней сочувствие.

- Да ну, язва желудка! - усмехнулся полицейский. - Судя по всему этому, желудку изрядно досталось нынче утром.

Он посмотрел на часы.

- Уже без двадцати пяти одиннадцать, - обратился он к своему спутнику.

- Да, я вижу, - откликнулся тот. - Нам пора идти. - И повернулся ко мне: - Обыкновенная драка с похмелья; если они опять сцепятся, успокойте их. Пошли, Тед.

Когда они ушли, Джин сказала:

- Фэс устроила-таки вечеринку. С того все и пошло.

- Устроила все-таки? Господи! - я был вне себя. - Здорово же она меня провела! Бог и верь после этого женщинам! А вы знали, что она и не подумает отказаться от своей затеи?

- Конечно. Своим отъездом вы ей развязали руки. Кто бы мог ей помешать?

- И какая же это была вечеринка? - спросил я, смущенный своим легковерием.

- Известно какая, - сказала Джин. - Вы должны были знать наперед, что здесь может случиться. Половина парней приехали пьяными. Сначала пели, танцевали, потом начали ссориться из-за девушек.

Я решила, что на всякий случай надо пойти туда. Я выпила с ними и сказала Фэс, что нора расходиться, не то явятся фараоны, но она уже ничего не соображала. Повисла на каком-то парне, глаза шалые, говорить с ней было уже бесполезно.

Почти никто из матросов не понимал по-английски, так что с ними тоже бесполезно было говорить. Расселись прямо на лестнице, бродили по передней. Беда в том, что уборная-то внизу. Двое парней свалились с лестницы на радость миссис Скрабс.

- Но наверх она не ходила пли все-таки не утерпела? - спросил я.

- Не ходила. Она следила за ними из-за двери, подслушивала, подглядывала. Мне стало ее даже жалко. Я посоветовала ей лечь спать и не слушать, но уйти она просто не в силах была. Перси тоже все время бегал то туда, то сюда. По-моему, он и сам не прочь был повеселиться. Но он всю жизнь на такие развлечения только со стороны смотрел, и теперь ему кажется, что они отвратительны.

Потом одному матросу вдруг пришло в голову поднести миссис Скрабс стаканчик. Наверно, с ней еще никогда в жизни такого не бывало. Перси встал на пороге своей комнаты и стал гнать его. А матрос не понимал, он все пытался войти к ним в квартиру с бутылкой и выпить с ними обоими.

Перси и миссис Скрабс понятия не имеют, как обходиться с пьяными. Они его только раззадоривали, и он ни за что не хотел уходить. Ну тут уж я спустилась и увела его, дала ему крепкого кофе в своей комнате и завела разговор о его матери. Он был из тех пьяных, с которыми не трудно справляться, нужно только, чтобы они поверили, что ты относишься к ним с симпатией и готова их слушать.

Хуже всего было с девчонками. Всем им хотелось казаться эдакими искушенными светскими львицами - а доказали они одно: что так и не выросли, остались девчонками. До чего противно смотреть на пьяную девку!

- Когда же Фэс ударила миссис Скрабс? - спросил я.

- А это было уже утром, когда ушли последние гости. Миссис Скрабс обозвала Фэс проституткой. Фэс стояла наверху, на площадке, и смотрела вниз, но когда услышала это слово, в два мига очутилась внизу.