В сердце тьмы

— Несчастные ублюдки, — тихо сказал он. — Я один раз останавливался на одной из этих почтовых станций. Парни — мальчишки — так обрадовались увидеть новое лицо, что заставляли меня говорить всю ночь. — Он бросил взгляд на патана. — Как он и сказал. Овцы. Бараны, отправленные на заклание. — Затем зашипел в ярости: — Римский мясник.

Шанга ничего не сказал. Он сам чувствовал ярость. Но в отличие от Пратапа не позволил ярости затуманить воспоминания. Он видел и других людей, лежащих в таких кучах. Людей, подобных этим — молодых, одиноких, которым никто не уделял внимания. Солдат только по названию. Они тоже были как овцы в руках мясника.

Мясника по имени Рана Шанга. Против опыта, хитрости и быстрого как молния меча у них не имелось ни одного шанса.

— Теперь мы его никогда не поймаем, — простонал Удай.

— Мы попробуем, — заявил Шанга. Стальным тоном. Затем добавил, немного смягчившись: — Это не невозможно, друзья. Не для раджпутов. Он все равно только один человек, и ему предстоит путешествие длиною в более чем тысячу миль. Ему потребуется отдыхать, есть и искать еду.

— Только один человек, — добавил Джаймал. — Переодетый йетайцем. Который ведет нескольких лошадей. Люди его заметят.

— Да, он сможет ехать быстрее нас, преодолевать больше за один день — но только вначале. И он стартовал на несколько дней раньше. Но он не может поддерживать тот же темп, день за днем, так, как может кавалерийское подразделение. Мы имеем право реквизировать еду и требовать размещения. Он не может. Он должен все это искать. На это требуется время, причем каждый день. А впереди его ждет много дней. Много дней до того, как он доберется до побережья. Он может получить ранение или заболеть. А рядом нет друзей, которые бы о нем позаботились. Если ничего такого не случится, он просто очень устанет.

— Куда он направляется, как ты думаешь? — спросил Пратап.

Шанга пожал плечами.

— Пока рано что-то говорить. Вероятно, в Аджмер. Если нет, то мы разделимся на небольшие группы, чтобы искать его в других городах. Но думаю, вначале он все-таки направится в Аджмер. Ему нужно быстро уйти с Гангской равнины, где слишком много народу. В Раджпутану, где людей не так много.

— Аджмер, — задумчиво произнес Джаймал, потрепав бороду. — Аджмер. Оттуда он может направиться на юг или запад. На юг, вдоль подножия гор Аравалли, по направлению к Камбейскому заливу. Возможно, даже в Бхаруч, где он надеется воссоединиться со своими людьми.

— Или на запад, — добавил Удай — В Бароду.

— Мы вскоре узнаем, — заявил Шанга. И пошел к двери широкими шагами. — После того как он выйдет с равнины, он начнет оставлять следы. Мы обнаружим следы до Аджмера.

Менее чем через минуту, пятьсот раджпутов тронули лошадей. Не неистовым галопом, просто целенаправленно поскакали кентером опытных наездников. Впереди их ждали полторы тысячи миль пути.

Да, он никогда не был красивым человеком. Но теперь, впервые в жизни, он стал предметом насмешек.

Детских насмешек. Дворцовых детей.

«Плосколицый» — так они называли его за спиной. Или они так думали, не понимая, что говорить за его спиной невозможно. Лягушка, — ухмылялись они, или Рыба, или, чаще всего, — Нос. Конечно, всегда тихим шепотом. Не понимая, ни в малейшей степени. Нанда Лал замечал детей и отмечал их имена. Когда-нибудь их могущественные отцы умрут.

Думая об этих далеких временах, Нанда Лал улыбался. Но затем, думая о ближайшем времени, улыбнулся еще шире.

Это была новая улыбка для этого человека. В прошлом его улыбка казалась сердечной и веселой. Недели болезненного восстановления исказили улыбку почти так же, как исказили его лицо.

Холодная, дикая улыбка. На самом деле оскал.

На самом деле новая улыбка подходила Нанде Лалу гораздо лучше, чем когда-либо подходила прошлая. Теперь она выглядела так, как должна выглядеть. Улыбка начальника шпионской сети после того, как он обеспечил свою месть.

Курьеров снова отправили. Не императорских курьеров по императорским дорогам. Нет, эти курьеры были совсем другого сорта. Почти такие же прекрасные наездники, но гораздо более смертоносные.

Лучшие агенты в великолепной шпионской сети малва. Трое, все из которых знали дорогу на Рим. Северную дорогу, дорогу по суше, а не медленную, окружную, южную дорогу по морю, которой пользовалось большинство. Эти люди поедут на лошадях, с запасными, через горную систему Гиндукуш. Через Центральную Азию. Через Персию, используя сеть шпионов малва, уже работающих на местах. В Анатолию при помощи похожей — если и меньшей — сети. И, наконец, в Константинополь.

В. Константинополе они передадут послание агенту малва, ответственному за миссию в Риме. Балбана это сообщение не обрадует. Окажется, что много работы было сделано впустую.

Но он подчинится. Возможно, раздумывая, как появились такие приказы, что сыграло роль — дальновидность или злоба. Но он подчинится.

На самом деле работали и дальновидность, и злоба. Несмотря на всю ярость, начальник шпионской сети все равно оставался разумным человеком. Профессионалом своего дела.