В сердце тьмы

В следующий миг в голове мелькнуло, что медведем существо быть не может. Во-первых, оно слишком маленькое. Здешние медведи сильно напоминали медведей пещерных и достигали неимоверных размеров. Во-вторых, приближаясь, создание мчалось на двух лапах, то и дело упираясь в землю кулаками. Немного походило на гориллу, но для нее существо великовато, и морда коротковатая.

Драккайнен смотрел, как волной идет рыжая жесткая шерсть; вглядывался в необычный блеск разума под мощными надбровными дугами. Казалось, земля под ногами трясется. Он медленно вдохнул через нос и перехватил рукоять.

Перестал думать об гиперадреналине, которого ему так не хватало в венах; о своем мече разведчика, что теперь находился у какого-то босяка; о полутонном теле чудовища, которое мчится на него, будто косматый локомотив. Он сделался пустотой. Бесконечным числом возможностей, наполняющей пространство от макушки до кончика клинка.

Создание сделало дикий прыжок и приземлилось у самых менгиров. Встало в полный рост и издало ужасный рев, завершившийся горловым рычанием. Повеяло звериным, горячим смрадом: кажется, гнилой фасолью, карбидом и падалью.

«Йети, – подумал Драккайнен. – Точнехонько».

Йети подпрыгивал на месте, горстями вырывал дерн и издавал дикие вопли, щеря ужасающий гарнитур клыков, но то ли не хотел, то ли не мог выйти за линию столпов. Лишь рвался вперед, как пес за оградой.

Вуко некоторое время стоял с мечом в руке, ощущая себя сжатой пружиной.

– Ну так что? – спросил нетерпеливо. – Мы бьемся, или как?

Ответом ему был рык, яростный танец и метание камней в землю. Но ничего конкретного.

– Кажется, я встречал кое-кого из твоей родни на Пустошах Тревоги, Грендель, – обронил Вуко с вызовом. Не спуская с йети глаз, сделал несколько боковых фехтовальных шагов в сторону лагеря, удерживая меч параллельно земле. Чудовище проводило его парой прыжков, после чего снова привстало и загу́кало, щеря зубы. Граница, обозначенная менгирами, осталась нерушима.

Драккайнен сделал еще несколько шагов, вдруг просопел: «Да ладно», – развернулся и отошел, не пряча меч. Все это время ему казалось, что чудовище стоит у него за спиной, но одновременно что-то подсказывало: прямая угроза миновала.

Однако меч он спрятал, только добравшись до куреня.

Цифраль висела в воздухе неподвижно, горизонтально, с бессильно разбросанными ножками и раскинутыми ручками, медленно вращаясь вокруг собственного пупка. Прозрачные, опалесцирующие, словно пятно нефти на воде, крылышки висели неподвижно.

Драккайнен уселся на плоском камне и развязал узелок.

– Мне считать, что ты потеряла сознание или просто подвисла? – спросил.

Тролль за линией менгиров ходил туда-сюда, нервно порыкивая, как в зоопарке. Вуко расстегнул колчан и вынул две последние стрелы. Нашел соответствующий кусок дерева, старательно его обстругал, затем поместил между наконечниками и связал ремешком от своей прежней пары обувки. Потом отыскал длинную палку, прикрепил к ней разведенные в стороны стрелы, оплетя конструкцию очередными кусками ремня, и, посвистывая, осторожно пошел вниз по склону в сторону водопада.

Вернулся через полчаса, явно расстроенный и раздраженный. Между наконечниками импровизированного гарпуна вилось скользкое змееподобное создание, слегка напоминавшее гигантскую пиявку, особенно из-за овальной присоски, на которой то появлялись, то исчезали тройные челюсти похожих на когти зубов. Что-то вроде кишечного паразита, увеличенного до размеров человеческой ноги.

Вуко бросил вьющуюся добычу на землю и смерил уже пришедшую в сознание Цифраль тяжелым взглядом.

– Ни слова, – процедил и пошел за хворостом.

Молча развел огонь, исподлобья глядя на торчавшего у столпов йети. Чудовище порой порыкивало в его сторону или издавало пару-другую предупредительных клацаний зубами, но казалось, что ему это надоело. Большую часть времени оно просто сидело и со странно-человеческой сосредоточенностью рассматривало свои большие пальцы.

– Я потерял шлем на перевале, – заявил Вуко скрипуче. – Такой был славный шлем. А теперь ни воды принести, ни вскипятить ее.

– Ты тут встанешь лагерем? – спросила Цифраль.

– А что мне делать? Позвонить в дверь? Сижу и жду господина Все Йоханные Медведи.

Нашел достаточно плоский камень и, поругиваясь, попытался выпотрошить свою склизкую добычу.

Когда он уже сидел у костерка, посасывая трубку и с подозрением разглядывая куски странной речной твари, что скворчали на колышках и капали жиром в угли, начали опускаться сумерки. Цифраль куда-то исчезла.

Драккайнен потянулся за кусочком, который казался запекшимся. Осторожно снял его острием ножа на приготовленный лист. Выковырял немного серого, исходящего паром мяса, поперебрасывал его между ладонями, подул, а после осторожно попробовал.

– Боже милосердный, – произнес возмущенно, выплевывая кусок в костер. – Первая вещь во всем проклятущем космосе, которая на вкус точно такая же, как на вид. И при том решительно не напоминает цыпленка.

Поправил остальные куски в надежде, что, получше запекшись, они станут вкуснее, понюхал пальцы и вытер их о траву.