В сетях феноменологии. Основные проблемы феноменологии

Введение математического понятия в контекст эстетического опыта кажется на первый взгляд непривычным, однако необходимость математического в эстетическом становится более явной, если понимать, что только посредством так называемого «эстетического определения величины» удается встроить вышеназванную бесформенность предмета в общую структуру анализа возвышенного.

Эстетическое определение величины вводится Кантом в противовес логическому определению величины, которое способно измерять величину предмета согласно принципам рассудка. Однако основная мысль Канта состояла в том, что математическая величина предмета находит свое предельное основание именно в эстетически большом, тем самым Кант в самой бесформенности предмета парадоксальным образом узрел ее гештальт. В этом смысле следует прочитывать эстетическое основание всякого логического измерения: «всякое определение величины предмета природы является в конечном счете эстетическим (т. е. определимо субъективно, а не объективно)».[86] Мы еще вернемся к этому вопросу об эстетической основе математического.

Отношение математически и динамически возвышенного

Еще один вопрос связан с тем, в каком отношении находится математическое определение величины с опытом динамически возвышенного. Стоит отметить, что обширная критическая литература о возвышенном у Канта подобный вопрос о систематическом отношении математически и динамически возвышенного друг к другу как правило, обходит стороной, и поэтому в нашем изложении он должен сыграть свою роль. Хотя имеющиеся исследования о возвышенном достаточно основательно разбирают. вопрос о его делении на математическое и динамическое, все же в них остается непроясненным, являются ли обе эти ветви возвышенного двумя независимыми друг от друга возможностями, ведущими к различному эстетическому опыту возвышенного, или же существуют как неотделимые части целого (а именно единого опыта возвышенного).

Последнего взгляда придерживается Ж. — Ф. Лиотар, возводя структуру возвышенного к таблице категорий и утверждая, соответственно, что математически и динамически возвышенное представляют из себя лишь два «способа рассмотрения» одного и притом единого возвышенного:

Я уже отметил, что эти термины запутывают нас. Они не означают, что имеется два вида возвышенного, одно математическое, а другое динамическое, как это можно было бы предположить на основании французского перевода оглавления: «Du sublime mathematique», «Du sublime dynamique de la nature». Немецкие названия менее эквивокационны: выражения «vom Mathematisch- Erhabenen» и «vom Dynamisch — Erhabenen der Natur» указывают, что возвышенное (природы) рассматривается «математически», с одной стороны, и «динамически», с другой стороны.[87]

Как уже было отмечено, такое деление отсутствует по отношению к прекрасному. Основание этого заключено в том факте, что в опыте возвышенного наряду с воображением задействован разум. Уже в учении об антиномиях в первой «Критике» мы находим указание на то, что только со вступлением разума получает свою значимость деление категорий на математические и динамические.

Мы ограничиваемся здесь только предварительным наброском относительно этой проблематики, поскольку обстоятельное разъяснение отношения между динамически и математически возвышенным потребовало бы отдельного исследования. Однако нам представляется необходимым указать собственную точку зрения в отношении этого, на первый взгляд, вводящего в замешательство, раскола возвышенного еще и потому, что, как уже было замечено, из многообразия литературы о Канте невозможно вычленить четкой позиции о единстве понятия возвышенного у Канта.

Нагл тезис заключается в том, что обозначением «математическое» выявляется чисто формальная структура опыта возвышенного, для которой «динамическое» предоставляет конкретное содержание. Исходя из этого становится понятным, почему Кант при рассмотрении «математически возвышенного» обозначает идеи разума как «неопределенные», в то время как они получают характеристику «практических» при рассмотрении «динамически возвышенного».

В обоих случаях (анализе как математического, так и динамического аспектов) речь идет об идее разума, а именно об идее сверхчувственного. Математическое измерение рассматривает эту идею сверхчувственного исключительно формально, т. е. как идею бесконечного. Свое выражение она находит в «расширении нашей души». Динамическое же измерение наполняет эту идею разума моральным содержанием, другими словами, она показывает могущество практического разума над нашей душой: