В сетях любви

— Мне безразлично, чем вы занимались. Достоинство мистера Роанока в том, что он на многое не претендует, только на твою лояльность. И поэтому ты должна понимать, насколько важно соблюдать осторожность. Кстати, чем дольше мы будем стоять тут и чесать языками, тем скорее общество заметит твое отсутствие.

— Это были просто карты. — Подхватив юбки, она побежала вниз по лестнице, Мария — за ней. Нет, паниковать нельзя. Эдвард не так наблюдателен, как дамы, — скорее всего он ничего не заподозрил.

Однако нельзя рисковать, давая ему хоть малейший повод. Быстро приняв решение, она заговорила, обращаясь к Марии:

— Как бы то ни было, я скажу джентльмену, что мы должны прекратить встречаться. Ты была очень любезна, что предупредила меня, и я обещаю, что из-за меня у тебя не будет неприятностей. — Им с мистером Блэкширом нужно придумать что-то другое. Но вот что именно, она не представляла.

В бальном зале она взглядом разыскала Эдварда, чье внимание было полностью поглощено Элайзой, которая всегда была рада завладеть вниманием мужчины ради благого дела. К окончанию сета Лидия успела придумать сказку о том, как у нее разболелась голова и как она вышла на свежий воздух. Всего этого в сочетании с наслаждением, которое ее покровитель получил от танца, а потом и от получаса пребывания в библиотеке — ведь ради этого он ее и разыскивал — оказалось достаточно, чтобы удовлетворить его.

— Надеюсь, игра в карты получилась отменной? — спросила Элайза, когда они с Лидией стояли рядышком у стены в бальном зале. Она невинным взглядом смотрела на танцующие пары, однако в ее голосе явственно слышался намек.

— Душой клянусь, ничего, кроме карт, не было. А Мария сказала тебе что-то другое? — Она заправила в прическу локон, выбившийся, когда они с мистером Роаноком были в библиотеке.

Краем глаза она увидела, что Элайза покачала головой.

— Ты же знаешь, что она терпеть не может сплетни. И думаю, она верит тебе. Может случиться, что и я поверю. — Она дернула плечиком. — Маловероятно, что ты лжешь, ведь ты отлично знаешь, что скандал только упрочил бы мое доброе мнение о тебе.

— Надеюсь, твоя доброта проявится в том, что ты поверишь мне. Ты и Мария, вы обе. — Лидия сжала губы. Она не станет отвечать на невысказанные вопросы. «Почему с мистером Блэкширом? Почему тайком? Когда ты все это придумала? И ради чего ты рискуешь своим положением?» Она не имела привычки поверять кому-то свои секреты. Тогда как объяснить, почему вдруг она заговорила о Генри?

— Не забывай, я ничего не сказала о его мотивах. Не удивлюсь, если выяснится, что эти карточные игры — первый шаг в хорошо продуманной кампании.

— Тогда он слишком долго переходит ко второму шагу, тебе не кажется? — Хватит об этом. Она оттолкнулась от стены. — Я больше не стану уходить с ним наверх. Я сказала об этом Марии, а теперь скажу и джентльмену.

Она так и сделала, когда увидела его за раскидистыми пальмами, которые послужили для них отличным укрытием. Он кивнул, на его лице отразилось беспокойство.

Было совершенно очевидно, что он обвинил себя в недосмотре, однако вслух ничего не сказал, чтобы не затягивать их разговор.

— Мы почти готовы для походов в игорные дома, — сказала она, пока он не предложил вообще отказаться от затеи. — Нам осталось только договориться о мелочах после того, как вы подберете заведение.

— Постараюсь найти место для встречи. — Сдвинув брови, он устремил взгляд на ближайшую пальму. — У меня есть друг, который… — Он на мгновение задумался, потом посмотрел на нее. — Я могу написать вам? — Его расторопность вселила в нее надежду. Так быстро приспособиться к новым условиям и сразу же взять на себя организационные вопросы. Наверняка научился этому за долгие годы в армии. — Я напишу точные указания. И передам вам в руки.

В другой ситуации она обязательно захотела бы выяснить, какого рода места для встреч он имел в виду. Однако в игорных домах ей придется зависеть от него. Поэтому она начнет учиться этому прямо сейчас.

Когда он переступил порог одного из игорных домов, где играли по высоким ставкам, его первым впечатлением было, что люди, поведавшие ему о подобных заведениях, почему-то забыли упомянуть о декоре. Стало совершенно ясно, что «Бошан» тоже стремится к такой же роскоши, а еще стало ясно, почему он проигрывает в этой гонке.

— Не глазей по сторонам, — пробормотал Каткарт. — В тебе тут же распознают простака.

Уилл тут же запомнил: глазеть. Когда он придет в какой-нибудь игорный дом, чтобы играть по-крупному, ему нужно будет изображать из себя человека, который не знает, с какой стороны подступиться к карточной колоде.

Хотя вряд ли ему будет так уж сложно изобразить изумление. Пока они поднимались по темной лестнице, за ними закрылось три двери, словно обозначавшие этапы их вхождения в sanctum sanctorum[6]. Он приготовился увидеть грязное и примитивное: помещение с пожелтевшими от дыма стенами и парой-тройкой картинок с непристойными сюжетами.