В сетях соблазна

Шеймас немедленно уставился на Лили. Выражение его глаз изменилось. Теперь в этой голове шел быстрый подсчет всех возможных «за» и «против». После секундной паузы головной компьютер выдал вариант ответа, и Шеймас Тидл просиял самой искренней и нежной улыбкой.

– Так мисс Смит сегодня твоя дама? У тебя губа не дура. Но я волнуюсь за вас, моя красавица. У Брюса, знаете ли, репутация! Многие матери прячут своих дочерей в чулане, когда он дает интервью по телевизору. Говорят, в Техасе было уже два случая непорочного зачатия после просмотра.

Лили усмехнулась.

– Одно из двух: либо он святой, либо демон. И то, и другое чисто теоретически способно вскружить голову любой женщине. Я стараюсь держаться.

– Тогда вы умница. А насчет плана… Сегодня волшебная ночь, давайте оставим скуку бизнеса понедельнику. В десять в моем офисе вас устроит?

– Конечно!

– Там и поговорим. Обещать могу только одно: я скажу вам все прямо и откровенно. «Да» будет означать только «да», никаких «да, может быть». «Нет» – «нет», а не «нет, хотя это неплохо». Ничего кроме правды.

– О большем я и не прошу.

Брюс приобнял Лили за плечи.

– Старина, надеюсь, ты понимаешь, почему мне так не терпится увести от тебя Лили?

– О, это совершенно ясно и не требует пояснений. Я бы и сам ее с удовольствием увел, но в данном случае мудрость и природный шарм уступают грубой силе молодости и нахальства. Веселитесь, мои дорогие.

И Шеймас Тидл вернулся к созерцанию роскошных форм, угрожающе нависших над его носом.

Брюс и Лили отошли к окну, и девушка нахмурилась.

– Мистер Кармайкл, я…

– Ой! Мы опять на «вы»?

– Хорошо, Брюс. Я очень благодарна за поддержку и вообще за все, но я могла и сама…

– А ты и сделала все сама.

– Но ты намекнул, что я твоя подружка…

– Ты и есть моя подружка, на сегодня. Лили, поверь, я ничего не сделал и ничем не помог. Возможно, слегка ускорил процесс – за это приношу свои извинения.

– Ох. Теперь в результате я же и буду чувствовать себя виноватой…

– Не-не-не, забудь вообще. Ты пойми, Шеймас Тидл – тот еще сукин сын и все такое, но в бизнесе у него свои методы, и они его еще не подводили ни разу. Кто угодно может попросить его о чем угодно – скорее всего, Шеймас просто пошлет просителя к черту, но если и не пошлет (скажем, его о чем-то попросил Президент США), то ни за что не сделает наперекор своему мнению и решению. Насчет тебя он решение принял и сделал это самостоятельно, еще до того, как увидел меня. Кстати, как ты относишься к гремучим змеям?

– Что-о?

Лили непонимающе уставилась на него, а Брюс смотрел слегка в сторону. Именно оттуда медленно и настороженно приближалась высокая, худая, голенастая платиновая блондинка с кровавыми губами и ногтями. Бриллианты на ней так и сверкали, все сплошь настоящие да крупные, но в сочетании с ее неестественной худобой производили странное впечатление. Словно скелет обвешали зажженными лампочками.

Невесомое меховое боа, тридцать сантиметров белого шелка, тонна ненависти, снобизма и глупости.

Ширли Бэнкс, наследница империи «Бэнкс энтерпрайз».

Белокурая Сучка Ширли. Белобрысая Дрянь.

Ну да, и к ней прилагается экземпляр мужчины, красивого, но глупого. В принципе, хорошая будет пара…

Джереми ван Дайк.

Оба они целеустремленно скользили сквозь толпу, почему и напоминали гремучих змей. Оба не сводили глаз с Брюса и его спутницы.

Брюс немедленно принял единственно верное решение. Он привлек Лили к себе и решительно поцеловал ее. Совсем не так, как до этого в машине.

Скажем так, гораздо тщательнее.

Возможно, так, как будто никакого «завтра» у них вообще не будет.

5

Брюс поцеловал ее слишком неожиданно и слишком горячо, она просто не успела подключить мозги и прочитать нужные мантры про Кентукки. А потом стало поздно, да и ни к чему.

Жар и огонь раскатились по телу, кровь зазвенела в ушах, ноги постепенно превратились в желе, каждая клеточка ее тела молила о продолжении. Лили покорно закрыла глаза и с удовольствием погибала в объятиях лучшего мужчины на свете. Сладкий яд тек по жилам, звуки музыки звучали где-то совсем далеко, почему и напоминали музыку небесных сфер…

А потом была яркая вспышка света, и все закончилось. Лили огляделась по сторонам и обнаружила себя все еще на Земле, едва ли не в центре Голубого зала. Прямо перед ней маячило лицо Брюса Кармайкла, и оно выглядело сердитым. Причина тоже маячила неподалеку – репортер с довольным и нахальным лицом опускал на грудь фотокамеру, чья вспышка и вернула Лили к действительности. Репортер явно радовался своей удаче и хорошему кадру, Брюс – нет. Интересно, почему? Потому что негоже принцам целоваться с цветочницами, или… Или он тоже испытал нечто, подобное тому, что пережила сейчас Лили Смит?

Брюс так и не выпустил ее из объятий, прижал к себе и потащил сквозь толпу. Лили не могла заставить себя перестать прижиматься к нему, но в голове уже крутились предательские и совершенно упадочные настроения.