В шаге от бездны

     Коротая время, наёмники изучали каждого, кто попадался в поле их зрения и мысли. Некоторые существа оказались немного нерасторопны и не сразу замечали любопытных взглядов, другие же, хоть и почувствовали присутствие иной энергетики рядом, всё равно ничем не могли помешать Энлилю и Энки рассматривать их. Как и предполагал Антарес, в отдельности каждый из этих рабов значительно, а порой и в сотни раз, уступал в силе наёмникам, сплочённости как таковой между тварями не наблюдалось из-за явных расовых различий и слишком глубоких пропастей в интеллектуальном или физическом развитии, вдобавок их накопленная злоба и дурной нрав толкали тех к одиночеству и мелким междоусобным стычкам. Никто из них не попытался напасть в ответ на уже нахальные визиты двух друзей. Энлиль и Энки, словно забавляясь, лишь отчасти соблюдая осторожность, посылали в толпу невидимого противника одну мысль за другой, и будь у врагов больше инициативности, подави они ненависть и презрение друг к другу, эти твари смогли бы объединиться и неплохо отхватить от разгулявшихся рядом сущностей парней. Но рвением и желанием услужить напоказ рабы не отличались.

     Подаренная память, осевшая в разуме Энлиля и Энки с их эволюцией, раскрывала перед ними всё, что было связано с известными Кали видами живого во Вселенных, и значительная часть рабов была в ней, будто одна большая картотека с подробными пометками и характеристиками, к которой теперь у наёмников имелся неограниченный ключ-доступ. Выхватывая внутренним зрением из толпы того или иного раба, благодаря внедрённым в их разум воспоминаниям друзья уже знали, к какой расе он принадлежит, какими основными возможностями обладает и чего следует от него ожидать. Всего в этой армии насчитывалось около восьми сотен рабов, и редко когда несколько из них принадлежали к одной расе. В основном лишь один раб представлял свой порабощённый народ. В совокупности же весь этот сброд являл собой крутой разномастный замес разных, но схожих в общих чертах первоклассных способностей. Энлиль и Энки условно распределили их в три группы. Так было проще. Они не использовали названий рас, а «прикалывали» очередному рабу свой ярлык. В результате наблюдений разноликая масса разбрелась по воображаемым трём углам. В одном находились относительно примитивные твари. Их наёмники окрестили как энергетически слабых противников, даровав каждому короткое прозвище – Кряж.

     Отличительной чертой Кряжей оставались внушительные, неприемлемые для обычных планетарных систем габариты, помноженные на энергию высшей расы и поделённые на их невообразимую, приобретённую отупелость. Сюда попали огромные, длиной в сотни метров, мутировавшие чудища, скалоподобные глупые титаны и прочие живые горные глыбы с заниженными интеллектуальными способностями. Их устрашающий вид придавал этим особям неповторимость. Невзирая на угрозу, ими хотелось любоваться и сравнивать с хранившимися в закоулках памяти детскими выдумками о доисторических, никогда не существовавших тварях или иллюстрациями мифических монстров.

     Кряжи затевали грызню чаще других. Им нравилась демонстрация собственной мощи и проворности, и они совершенно не могли сообразить, что их габаритность нисколько не давала им преимущества перед остальными невольниками.

     Теперь Энлиль знал, что эволюция силы и совершенства всегда стремится к удобным, грациозным, как правило, небольшим и гармоничным физическим воплощениям. Сущая, подлинная сила, если речь идёт о потенциале ума, а не физическом развитии, пребывает в том, кто обладает этими качествами. В Кряжах же хоть и теплилась своеобразная грация, в остальном совершенными назвать их было невозможно. То, чем гордились и выхвалялись напоказ твари – их мощь, когтистость, размеры, изменчивый окрас, защита и излишнее позёрство – относилось к признакам деградации с точки зрения разума, ведь основное развитие в их случае переключалось на внешнее, физическое, в то время как любой достаточно воспрянувший в эволюции вид должен стремиться к становлению внутреннему, умственному, духовному и уже в последнюю очередь – физическому.

     Рассматривая удивительных существ, Энлиль сравнивал их со Звёздной Тенью – пантерой Хранителя Дильмуна – и пришел к выводу, что в кошке было значительно больше от высших рас, чем в Кряжах, но остаточные утраченные качества в малом проявлении ещё находились в их генах и при других условиях эти одомашненные монстры могли бы обратить губительную для себя деградацию вспять.