В шаге от любви (СИ)

— Я не голодна, — сказала, опускаясь на обитый вишнёвым бархатом диван. — Нет сил ждать. Волнуюсь.

— Волноваться на голодный желудок вредно, — отрезал старичок, тут же растеряв всю свою доброжелательность. — Ешь давай! Что будешь?

— Роллы? — неуверенно спросила я, опешив от такого наезда.

— Придумала тоже — роллы! Это еда, что ли? В любом магазине можно купить. В таких ресторанах нужно есть то, что нигде больше не отведаешь. Разве что в самой Японии. У них лучший японский шеф–повар и ежедневные поставки, можно есть что угодно и не бояться отравиться, — утешил меня Лев Ильич. — Ну, выбрала?

К тому времени я едва успела открыть поданное официантом меню, но от его резкого тона дёрнулась и захлопнула его. Посмотрела на парня в традиционной японской одежде.

— Что вы посоветуете? Из необычного, — добавила под взглядов любителя деликатесов. Потом всё–таки перепугалась, что мне подсунут какую–нибудь склизкую гадость, добавила: — Лучше суп какой–нибудь, но не мисо.

— Дэнсинг айсфиш, очень рекомендую. Это рыба в бульоне, подаётся только у нас. Ни во всей Москве, ни в целой стране вы не сможете нигде больше попробовать этот восхитительный суп. Порция небольшая, рекомендую заказать к супу острый салат с кунжутом.

— Нет, давайте только суп. И хлеб.

Официант сделал страшные глаза, посмотрел на Льва Ильича, но тот кивнул, подтверждая заказ. Ну да, я ем суп с хлебом. Так привыкла. Что же мне теперь, давиться, что ли? Тем более, бульон! Это же не европейский крем–суп, к которому подаются сухарики, там ещё куда ни шло.

— Лев Ильич, не томите, — попросила олигарха.

— Ну, что я должен тебе сказать, Лизонька? — со вздохом начал мужчина.

— Что? — Я затаила дыхание.

Как назло, вернулся официант с прозрачной чашей размером с небольшой тазик. Надеюсь, это не та самая небольшая порция супа. Хотя, что мне суп? Его можно и не есть. Ерунда! О другом нужно волноваться.

Чашку водрузили на стол и Лев Ильич с огромным удовольствием и явным предвкушением запустил туда руку.

— О–о–о, креветочки мои, — практически пропел он, разламывая подозрительно серую креветку и впиваясь зубами в чуть прозрачное мясо. — Вот ведь затейники эти азиаты. Попробуй, Лизонька.

— А что это?

— Слышала ведь: креветки.

— Они серые, а должны быть с розовым узором.

— Ой, много ты понимаешь в приличной еде. Ничего, я тебя приучу.

Обещание испугало. С чего это вдруг? Неужели тест положительный? И что? Что теперь будет? Он отнимет Данечку? Заставит меня выйти замуж? Что?

— Чего застыла? Ешь давай! — вернулся к своей неприятной и резкой манере приказывать Лев Ильич, но сегодня хоть дурилкой малолетней не называл, и то хлеб. Даже был мил и вежлив, когда я не спорила и делала так, как ему нравится.

Я протянула руку к тарелке, однако не успела донести её до еды, как еда полетела навстречу мне, только не в руку, а сразу в лицо.

— А–а–а! — заверещала я, уворачиваясь от вражеской пули. — Что это такое, ё-моё?!

На мои вопли прибежала охрана, притом сразу пять человек. Окружила нас, забаррикадировала квадратными, два–на–два, телами дверь, не пропуская встревоженного официанта.

И что же сделал этот гурман–извращенец? Он заржал! Не рассмеялся и даже не расхохотался, а именно заржал. Совершенно неприлично, некультурно и вообще!

— Ой, Лизка, ну даёт девка! — ухахатывался он. — Подите прочь! На Лизоньку напала креветка. Ой, не могу! Ой, ёк–макарёк! Ну, надо же! Не знать про живых креветок в алкоголе! — гоготал он, держась за живот.

Я покраснела как маков цвет.

— Простите! Как–то не привыкла, что на меня нападает еда, — извинилась–оправдалась я перед серьёзными мужчинами, которым было вовсе не смешно. Те посмотрели укоризненно. В ответ я указала им на не долетевший до меня снаряд, прыгающий по столу. — Вот, сами посмотрите.

Охрана рассосалась, словно её и не было, зато появился встревоженный официант.

— Вам не понравилось блюдо? — уточнил он у меня. — Быть может, принести что–то ещё? Саке? Мы подаём его нагретым, как полагается, оно хорошо успокаивает нервы.

— Не тарахти, — отмахнулся Лев Ильич. — Принеси лучше девушке облепиховый чай с апельсином, имбирём, мятой и мёдом.

— Будет сделано! — как–то совсем не по–японски поклонился официант и убежал выполнять поручение. Заразился у окружения олигарха, видимо.

Я же сидела и удивлялась. Откуда у него такие сведения? Нет, правда, откуда? Это действительно мой любимый чай, но я не выкладывала фото в инстаграм, никогда нигде об этом не писала, разве что заказывала его иногда в кафе без привязки к времени года. Притом обычный вариант облепихового чая. Но мой оппонент знал точный рецепт именно любимого чая!

— Что, удивлена? — прокряхтел как–то совсем по–стариковски Лев Ильич. — Да, навёл о тебе справки. Я должен знать всё о своей будущей жене.

— Жене? — выдавила я, хотя прекрасно расслышала сказанное.