В шаге от пропасти

От ласковой улыбки Ира затрепетала, каждая клеточка отзывалась на его немой призыв. Как в замедленной съемке, она следила за действиями Тимура, но не могла найти в себе силы остановить. От волнения зрачки расширились, дыхание перехватило, Ирина вдруг ощутила себя неопытной и неуверенной школьницей, переживала больше, чем в первый раз. Понимала, что рано или поздно близость должна случиться, и страстно желала ее, но в то же время где-то на краю сознания таился страх. Она боялась, что ее тело отвыкло и больше не сможет доставить ему удовольствие.

Громов потянул ее вперед, вынуждая сесть, помог снять сарафан и нижнее белье и бережно уложил обратно. Жадно скользил взглядом по совершенным изгибам, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на нее, словно изголодавшееся животное. Ирина всегда действовала на него по-особенному. Он не просто хотел ее, а стремился слиться воедино, стать одним целым не только физически, но и духовно.

Стараясь дышать ровно, не спеша провел кончиками пальцев по изящной линии шеи, очертил остро выступающие ключицы и спустился к груди, будто случайно задев затвердевший сосок. Он помнил ее тело до мельчайших подробностей, но никакие воспоминания не могли сравниться с реальностью. Тимур аккуратно исследовал каждый изгиб, каждую округлость. Бархатистая кожа под его ладонью покрывалась мелким бисером мурашек.

Его прикосновения, бережные и чуткие, расслабляли. Романова растворялась в его чувственных ласках. Он понимал ее волнение и был предельно деликатен. Его нежность разливалась по телу сладким ликером, пьянила рассудок и согревала изнутри. Она тянулась к нему, раскрывалась навстречу без опаски и сожаления. Только Тим безраздельно владел ее телом и душой, только с ним она могла быть самой собой, безоговорочно отдавать всю себя. Ира смиренно преклонялась перед его силой и властью, оставаясь всего лишь женщиной, слабой и беззащитной.

Дыхание стало тяжелым, тело потряхивало от возбуждения, но он концентрировался только на ее ощущениях. Это было сложное испытание, но впереди его ждала лучшая награда. Шумно втянув воздух, он взял в ладонь упругое полушарие и бережно помассировал, перекатывая вершину между пальцев.

Ирина непроизвольно выгнулась, нестерпимо захотелось прижаться к нему всем телом, ощутить жар кожи, его необузданную страсть. Забыв обо всем, она обняла Тима за шею и потянула на себя, но он застонал и отстранился.

— Прости, я не специально…

— Все хорошо, — стиснул зубы и схватился за еще не до конца сросшиеся ребра.

Боль отрезвила, вернула с небес на землю. Несколько секунд ему понадобилось, чтобы оценить собственные возможности. Он был уверен в своей мужской состоятельности, но знал, что одного желания, пусть и такого дикого, недостаточно. Именно сегодня, сейчас, ему казалось, что время пришло, но вмешались другие обстоятельства. Физически Тимур не мог участвовать в процессе в полном объеме, а оставлять любимую женщину неудовлетворенной считал неприемлемым. Он мягко улыбнулся и склонился над ней.

— Сегодня без меня.

— Нет, я не…

— Да, — оборвал ее на полуслове и прильнул к губам, забирая весь кислород.

Целовал жадно, но в то же время очень трепетно, растягивая каждую секунду близости. Он не мог насытиться ею, ощущал острую потребность пропитаться до костей. Ира исцеляла его душевные раны, ее любовь наполняла душу светом, заряжала жаждой жизни. Ей он был обязан всем.

Оторвавшись от сочных губ, Громов припал к бешено бьющейся жилке, сорвав протяжный стон. Неистово ласкал шею и плечи, искусно раскрашивая их языком. Спустился ниже и втянул ртом сосок, несильно сжал его зубами.

Сладостная судорога прошла по нервам, Романова вскрикнула от неожиданности и распахнула глаза. Контраст ощущений сводил с ума. Кровь вскипала в жилах, взрывалась пестрыми искрами и огненным вихрем разносилась по телу. Ира плавилась и горела в умелых руках, больше не ведала ни страха, ни смущения, лишь необъятное вожделение. Она ужасно соскучилась по его рукам и губам, только Тимур доставлял ей столько удовольствия. Он был везде одновременно, услаждал каждый участок кожи, смешивался с ее кровью, проникал во все системы организма и стал неотъемлемой его частью.

Ее дыхание стало частым и прерывистым, сладостные стоны и жаркий шепот распаляли его все больше. От осознания, что Ирина ничего не забыла, вся, и физически, и морально принадлежит ему, сводило скулы. Громову нестерпимо хотелось доставить ей как можно больше наслаждения. После того, как сам он выключился из гонки, вся его долго сдерживаемая энергия обрушилась на нее.

Не прерывая сладкую пытку губами, он скользнул рукой вниз, по чуть округлившемуся животу, нежно поглаживая каждый сантиметр. Мягко, но уверенно провел ладонью по стройным бедрам и деликатно развел их в стороны. Неторопливо подобрался к самому чувственному месту. Невесомо прикоснулся пальцами, но не спешил проникать внутрь, хотел, чтобы она испытала всю палитру ощущений, чтобы повторяла его имя в нетерпении и полностью доверилась его любви.