В шаге от пропасти

— Ты с ума сошел? — зашипела она, пытаясь вырваться из стального кольца рук. — Ира с Тимуром за стенкой!

— И что? — усмехнулся Дымов ее наивности. Сам он никогда не демонстрировал чувства на людях, но и от мнения окружающих не зависел, делал только то, что считал нужным. — Думаешь, они там в шахматы играют?

— Спят, как и все нормальные люди, — уверенно, с ноткой укора, ответила Куликова и забралась под одеяло.

В следующее мгновение раздался грохот — в соседней комнате упало что-то тяжелое — а затем веселый заливистый смех.

— Спят, говоришь? — Стас праздновал маленькую победу, хотя для него это чувство было привычным. — Так и мы будем спать.

— Ну неудобно как-то, — Таня все еще сопротивлялась, но по инерции. Знала, что придется уступить. Более того, сама хотела сдаться его напору, только выдуманные запреты мешали полностью расслабиться.

— Поверь, им совсем не до нас сейчас.

Дымов притянул ее к себе ближе и во избежание очередных протестов впился жадным поцелуем в приоткрытой рот. Ладонями пустился в знакомое путешествие по совершенному женскому телу. Он хотел ее всегда, везде и при любых обстоятельствах. Эта зависимость была гораздо сильнее, чем от любых наркотиков или алкоголя. И она не подлежала лечению.

Никакая физическая усталость не могла остудить его пыл. Ее мягкие губы становились необходимостью, единственным источником жизненной энергии, а нежные прикосновения и томные вздохи — лучшей наградой.

Таня задыхалась в тесных объятиях и долгих глубоких поцелуях, но добровольно шла на эту сладкую пытку запредельным удовольствием. Купалась в его ласках, снова и снова отдавала всю себя, каждую частичку души, а взамен получала мощный поток тепла и любви. Только он за считанные секунды мог разжечь в ней такую страсть, что языки пламени взметались высоко к облакам. Только он безошибочно находил самые чувственные участки ее тела.

Захватив ртом затвердевший сосок, Стас прикусил его и тут же облизал, создавая контраст ощущений. Соблазнительная грудь тяжело вздымалась, дыхание учащалось — он чувствовал, что крайняя точка ее возбуждения совсем близко, и усиливал натиск. Сам уже изнывал от желания и болезненного напряжения в мышцах, но, в первую очередь, хотел доставить наслаждение своей женщине. Хотел видеть агонию в ее глазах.

Жгучее и такое привычное томление внизу живота вызывало дрожь во всем теле. Таня извивалась на постели, как дикая грациозная пантера. До боли закусывала губу, чтобы не застонать, и вырисовывала непонятные узоры на крепкой спине.

— Стас… — выдохнула ему в ухо, призывая к действию. Терпеть эти мытарства не оставалось сил.

Верно распознав ее невысказанную просьбу, Дымов скользнул рукой по влажной промежности и, остановившись на клиторе, медленно помассировал его. Готов был зарычать, словно лев, ощутив острые когти на своей коже. Возбуждение зашкаливало, воздух наэлектризовался до предела. Закинув ее ногу себе на бедро, поводил пульсирующим членом по горячей плоти вверх-вниз и резко вошел внутрь, заглушая надрывный стон тягучим поцелуем.

Проникновение было настолько глубоким, что рьяные толчки практически не чувствовались. Таня была марионеткой в руках искусного кукловода. Стас методично подводил ее к краю, но вовремя останавливался, не позволяя ей окунуться в пучину головокружительного удовольствия. Губы припухли от бесконечных поцелуев, а легкие жгло от сдерживаемых криков. Но это была приятная боль.

Разрядка могла произойти в любую секунду, но Дымов полностью контролировал процесс. Одним выверенным движением усадил Куликову сверху и, плотно прижав к себе, ускорил темп. Нескольких секунд хватило, чтобы стереть границы реальности.

Водопад разноцветных эмоций сорвался с огромной высоты на хрупкие женские плечи, и Таня не сумела справиться с его напором — рухнула прямо в бездну.

Ощутив ритмичные сокращения ее внутренних мышц, Стас вошел в трепещущее лоно до самого основания и издал глухой рык, ныряя в глубины умопомрачительного оргазма.

Тульская область

— Всем привет, — слегка покашляв, поздоровался Дымов.

Уже добрых пять минут он стоял в дверях кухни и ждал, когда же его наконец увидят, но Громовы были настолько увлечены друг другом, что не замечали ничего вокруг.

Ира резко отпрянула от Тимура и, смутившись, отвела глаза. Не привыкла демонстрировать свою личную жизнь посторонним. Конечно, Таня и Стас были далеко не чужими ей людьми, но все равно в их присутствии она чувствовала себя неловко.

— Доброе утро. Завтракать будешь?

— Конечно.

Стас усмехнулся и, устроившись на одном из свободных стульев напротив Тима, пожал протянутую руку.

— Каша, блины, яичница? — Ира перечислила все возможные варианты и вопросительно изогнула бровь в ожидании ответа.

— Можно всего и побольше, — он расплылся в довольной улыбке, а Громову чуть тише сказал: — Неплохо тебя кормят.

— Обжора, — голос Тани раздался где-то над ухом, и в следующую секунду теплые губы коснулись щеки. — Всем доброе утро.

Она прошла на кухню и принялась помогать Ирине по хозяйству. Когда завтрак был готов, все дружно принялись есть.