В шаге от Рая

Миленхирим проснулся. Уже было десять часов, и он это сам по себе знал. Он, опустился на свои и Вадика ноги от потолка спальни Вадика, вися там всю ночь горизонтально возле спаленной люстры и видя Небесные сны, которые ему снились всю его ангельскую жизнь. Мало того он увидел своего любимого Умбриэля, и он ему говорил о его земной теперь миссии. Миленхирим видел и своего Отца Бога, и он обещал ему перед стоящими у его Небесного Трона братьями помилование для него и его младшего брата Элоима.

— Какой чудесный был сон! — вслух сказал сам себе Миленхирим. Он поглядел в окно на чистое сентябрьское небо — Правда, Умбриэль?! — он как бы спросил незримо его. Спросил сам себя и вспомнил их недавнюю встречу и любовь. Миленхирим опустился ногами на пол Вадика комнаты и пошел к его маме, которая копошилась как раз на кухне. На кухонных часах было десять. Мама показала ему на еду, стоящую на столе и то, что он опоздал в школу. Она была не очень довольна лентяем сыном и ворчала на него. Она не стала его сегодня будить. — «Вот и прекрасно» — подумал Миленхирим — «Это еще хорошо, что так получилось. А если бы она его застала висящим под потолком во сне». Он даже не стал об этом долго сейчас думать. Надо было думать о предстоящем деле, деле которое не получилось вчера. Ему надо было подкатить к Алине и подобраться поближе через нее к своему младшему брату Элоиму. Вчера это оказалось не возможным. Алина была до позднего времени на даче с родителями. Но вот сейчас надо было попробовать. Весь день впереди. Он снова, поцеловал в щеку, молча маму, чтобы она не разорялась на него и не пилила по поводу учебы и опоздания в школу, и, одевшись, как ученик старшеклассник удалился из квартиры. Взяв в руки портфель с книжками и тетрадками, Мидленхирим поспешил на автобус. Но не в школу, как обещал своей временно приемной маме, а в сторону, где жила Алина. Он решил так. Если ее даже там, в доме не застанет, то проберется в ее квартиру в ту ее девичью спальню, и там уже ее будет теперь ждать. Время его подгоняло, и надо было быстро действовать.

* * *

Александр бродил по больнице в одежде больного и думал, как отсюда можно было бы смыться. Он прошарил, молча все закоулки, и входные двери и пришел к выводу, что все вполне возможно, хотя почти, все было закрыто. К нему почему-то не приставали ни врачи ни санитары. Он так бродил довольно долго по всей больнице и вдруг наскочил на небольшого роста молодую симпатичную очень живую школьницу.

— Приветик! — она ему сказала сама — Вы тоже здесь! Как здорово, что я вас встретила!

— А, кто ты? — Александр пребывал в недоумении, что его узнала какая-то малолетка, которой он совершенно не знал — Я тебя знаю?

— Да! Должны знать! — почти чуть не крича, ответила девчонка — Вы нас с Ксюхой вытаскивали из горящего бара!

— Из бара? — переспросил Александр.

— Ну, да! — ответила, громко, оглушая его девчонка — Вы тоже пострадали, как и моя подружка. Она лежит в соседней с вами палате! Александр вспомнил свой вечерний тот подвиг на пожаре и вспомнил эту вертлявую малявку. Она прыгала и пищала громко с перепугу, ему, что ее подружка там застряла в окне и чтобы он ее спас.

— Вот, оно что — ответил он этой школьнице вертушке — Ну тогда, здравствуй, молодец, что живая. Не всем так повезло. Я по темноте то тебя и в этой суете даже почти не заметил. Потом он обратился — Слушай — сказал Александр ей — Не в службу, а в дружбу, поможешь сейчас мне?

— Да! А что! — она его громко спросила.

— Мне нужно, сделать отсюда ноги — сказал он ей — И мне нужна одежда. Любая, только чтобы подошла на меня. Мне очень нужно свалить отсюда. Понимаешь меня?

— Понимаю! — снова громко ответила ему девчонка — Помогу!

— Слушай. Не кричи ты так. Оглушила — и он малявку эту вертлявую спросил — Звать, то тебя как?

— Елена! — гордо, и уже по взрослому, так заявила она, совсем, не по-детски Александру.

— А меня, дядя Саша — он ей ответил — Можешь так теперь звать.

— Александр, значит — уточнила она и протянула ему маленькую девичью руку — Будем знакомы.

— Елена — спросил он ее, пожимая девчонке ее маленькую и худенькую руку.

— Да! — кокетливо ответила громко школьница Александру.

— А сколько Вам, Елена лет? — спросил Александр.

— Девятнадцать! А, что?! — ответила снова громко Елена и тут же поучительно заявила — Вообще-то у женщин это не спрашивают!

— Ну, надо же! — изображая удивление, улыбнулся Александр.

— А, что вы, смеетесь! — ответила возмущенно, на полном теперь серьезе вертлявка Елена — Я это знаю!

— Ну, надо же! — чуть вообще не засмеявшись, ответил ей Александр.

— Ну, тогда меня извините Елена, пожалуйста! Впредь буду знать, чего спрашивать у женщин, а чего не стоит.

— Угу! — согласилась с ним вертехвостка школьница — Вы бы еще такой вопрос задали моей подружке Алине.

— А кто, это? — спросил Александр.

— Я же сказала, подружка моя! Ей уже двадцать. И она знает много, что должна знать женщина! — ответила снова громко и опять по серьезному Елена.