В шаге от вечности. Как я стал киборгом, чтобы победить смерть

От года, когда мы встретились, оставалось всего несколько секунд, и я попытался вложить всю эту логическую цепочку в обращенные к Франсису слова:

– Всегда помни: один я – ничто. Но, что бы ни уготовила нам Вселенная, вместе мы непобедимы!

Дартмур

Сначала у меня чуть-чуть запершило в горле, неожиданно, безо всякой причины. О таких вещах даже не задумываешься: покашляешь и пройдет. Мы как раз миновали Хейтор-Рокс и теперь медленно ехали вниз по склону, мимо редких пасущихся пони. Прямо до горизонта расстилались просторы Дартмура: зеленые пустоши с редкими желтыми всполохами цветов дрока, фиолетовыми – вереска и островками папоротника, укрытые куполом сияющего голубизной безоблачного неба. Я прокашлялся.

Першение никуда не делось. Интересно, там, впереди, пять коров или пять пони? Я прокашлялся. Все-таки пони: уже отсюда можно различить шеи. Я прокашлялся. Ого, даже новорожденный жеребенок! Я прокашлялся. В горле все еще першило – наверное, слюна попала или что-то вроде. В попытке исправить положение я воспользовался проверенным веками способом – прочистил горло со звуком, которым почтительные слуги пытались привлечь внимание хозяев. Но и это не помогло.

Не прошло и минуты, а я уже бесконтрольно покашливал каждые несколько секунд.

– Ты в порядке? – в голосе Франсиса удивления было больше, чем беспокойства.

– Я не могу…

Попытавшись ответить, я совершил чудовищную ошибку. До этого момента мне хватало нескольких секунд между приступами кашля, чтобы вдохнуть и закашляться снова. Это поддерживало хрупкий баланс. Но слова израсходовали драгоценное время между спазмами, а я потратил больше воздуха, чем у меня было. А потом, не успев вздохнуть, снова закашлялся. Каждый раз – по два «кхе-кхе», контролировать невозможно. Но в легких у меня и так уже было пусто. Инстинкты взяли верх: я попытался глотнуть еще немного кислорода. Не вышло.

Что-то частично заблокировало мои дыхательные пути. Как будто меня душили. Я судорожно втянул воздух со звуком, который вы наверняка слышали в фильмах: персонаж издает его, если слишком долго находился под водой, но вырвался наконец на поверхность и может сделать победный вдох. На языке медиков это называется «стридор». В Голливуде хватает одного такого болезненно-задыхающегося звука, чтобы показать, насколько опасной была ситуация, а после герой дышит как обычно. Не мой случай. Я снова закашлялся. И, что гораздо хуже, еще не успел набрать достаточно воздуха для этого. Я отчаянно вдохнул снова. Закашлялся слишком рано. Вдох. Кашель. Вдох. Кашель. Вдох. Механизмы, встроенные в мою ДНК, отдали приказ паниковать.

Франсис круто свернул на обочину и резко затормозил. Кашель. Вдох. Мой стридор уже заметно ухудшился – теперь это были короткие болезненные стоны. Кашель. Франсис вытянул правую руку и потянулся к бардачку за бутылкой воды. Вдох. Открутил крышку. Кашель. Повернулся ко мне и схватил левой рукой за волосы. Вдох. Оттянул голову назад. Кашель. Подождал, пока я кое-как вдохну, силой просунул мне в рот горлышко бутылки и, стоило мне слабо кашлянуть (воздуха оставалось только на жалкое шипение), влил в горло немного воды. Большая ее часть оказалась у меня на коленях, оставив неприятное ощущение – будто я обмочился.

Но несколько капель мне все же удалось проглотить. Так, в первый раз за последние две минуты, я смог сделать чуть более глубокий вдох. Я все еще задыхался, но легкие уже не разрывало от боли, огонь в груди уже не жег с такой силой. Франсис влил мне в рот еще немного воды. Я с трудом различал его успокаивающее бормотание. Бесконтрольные приступы кашля стали контролируемыми сразу, как только я смог сделать достаточно большой глоток. Стридор продержался чуть дольше, постепенно превратившись из судорожного хрипа в болезненные стоны, а затем – просто в порывистые вздохи.

Первый раз с момента, когда поставили диагноз, я почувствовал растерянность. Клинический шок. Мне было холодно, страшно, по спине ползли струйки липкого пота. А если бы Франсиса не оказалось рядом? Если бы мы были дома и он сидел на первом этаже, а я не смог бы даже его позвать? Если бы у нас в машине не было бутылки с водой?

– Что это было?

В его голосе звучала забота. Сострадание. Беспокойство.

– Я не мог дышать!

– Это я заметил. Но почему?

Хороший вопрос. Хороший вопрос для исследования. Обдумывая ответ, я почувствовал, как успокаиваюсь.

– Знаешь, в глубине горла есть мембрана, которая перекрывает трахею, чтобы пища не попала в дыхательные пути? Она называется надгортанник. Так вот, я почувствовал на нем что-то: капельку слюны, или хлебную крошку, которая отклеилась от зуба, или еще какую-то мелочь – неважно. Я почувствовал, как она раздражает горло, и не мог перестать кашлять, не мог избавиться от нее и дышать тоже не мог.

– Мы знали, что это рано или поздно случится.

Он сказал это спокойно, констатируя факт. Без иллюзий.

– Да, но я не думал, что все начнется так скоро и начнется так. Дисфагия обычно начинается с проблем с глотанием или потерей контроля над рвотным рефлексом.