В шатре бедуина

Он стоял широко расставив ноги, всем своим видом говоря о готовности к действию. Она услышала звон упряжи и беспокойное фырканье лошадей, но шепоток был унесен ветром. Тем временем Мустафа и Амир переговаривались тихими голосами. Тем же тоном они могли бы обсуждать погоду. И все же мурашки побежали у нее по спине. Выражение глаз Мустафы… Кэсси не сомневалась, что он заставит ее заплатить за вред, который она нанесла его плану. Закрыв глаза и прислонившись лбом к спине Амира, Кэсси впитывала в себя звуки его красивого голоса, говорившего на незнакомом языке, ритмичность которого была необыкновенно приятной для слуха.

Наконец разговор подошел к концу, и Амир тихо прошептал на английском:

— А теперь иди. Иди в шатер и жди меня там.

Она чувствовала себя несколько растерянной от долгого ожидания и бездействия. Открыв глаза, она уставилась на его спину. Был ли приказ, или ей послышалось?

— Кэсси! — прошипел он. — Иди. Тихо. Не беги. Ты в безопасности.

Она чуть было не расхохоталась. В безопасности! И все же, не пререкаясь, она опустила руки и плотнее закуталась в плащ. Собравшись с силами, она повернулась и медленно пошла к входу в шатер. Только ступив на порог, она увидел приближающегося к ней мужчину, которого она видела в числе спутников Амира. В руках он нес длинную цепь, которую снял Амир.

Кэсси прижалась к стене шатра при виде ее.

Мужчина остановился.

— Не беспокойтесь, мисс Денисон, — сказал он на чистейшем английском. — Вам не нужно беспокоиться. Его высочество обо всем позаботится. — Он поспешно отвесил ей поклон и удалился прежде, чем к ней вернулся дар речи.

«Мисс Денисон».

Это обращение на родном языке казалось нелепо формальным после схватки с охранником и угрожающей уличной толпы. Оно напомнило ей о родной Австралии. О чужеродности этого дикого места. О ее полной зависимости от шейха Тарахара.

Мужчины, которых она знала прежде, не были образцами добродетели. Они были эгоистичными и бесчестными. В результате она научилась быть самостоятельной и не доверять молодым людям. Кэсси никогда не сближалась с мужчиной настолько, чтобы определить, благороден ли он. Она больше не верила в существование такого мужчины.

Поэтому ее беспокоило собственное безотчетное желание верить в то, что Амир именно такой. Он вернулся к ней, защищал ее, подверг себя опасности ради нее. Он заслужил ее благодарность и уважение. Но трудный урок юности не мог быть проигнорирован. А вдруг он будет ждать вознаграждения? Она усмехнулась, понимая, что будет очень жалеть, если ее подозрения подтвердятся.

— Кэсси? — раздался позади нее глубокий голос Амира. — Что случилось? Тебе больно?

Мгновение спустя сильные руки обвились вокруг нее, прижимая ее к себе.

Она открыла было рот, чтобы запротестовать, но в следующую же секунду незнакомое чувство умиротворения нахлынуло на нее.

— Я в полном порядке. Просто задумалась.

Он посадил ее на край кровати и отступил на расстояние вытянутой руки.

— Спасибо, — прошептала она, заставляя себя сидеть прямо, несмотря на новые синяки.

— Тебе больно?

— Нет. — Она подняла голову, встречаясь с ним взглядом. — Я в порядке.

Брови Амира красноречиво изогнулись, словно он знал о том, что ей больно, но предпочел ничего не говорить.

— А ты как? Не ранен? — Она не видела, как он сбил с ног охранника.

Он лениво усмехнулся:

— Лучше не бывает.

— Хорошо. — Она сцепила руки, досадуя на свою неспособность угадать его настроение. — Спасибо, что пришел мне на помощь. — Прозвучало это так чопорно, будто она поблагодарила его за ничтожную услугу, тогда как оба они знали, что случилось бы, не приди он ей на помощь.

— Я сказал — я о тебе позабочусь. Почему ты не веришь мне?

Кэсси развела руками. Нет смысла говорить, что она привыкла не принимать обещания за чистую монету.

Когда она проснулась утром, отдохнувшая и полная сил, в пустой постели, ей даже показалось, что Амир ей приснился. Но его кинжал в ее кулаке был реальным. Еще одно доказательство его существования.

— Я не была уверена. Я слишком долго была одна и научилась сама о себе заботиться.

— У тебя был печальный опыт.

Кэсси кивнула:

— Я целый день никого не видела и…

— Никого? — Амир нахмурился. — Разве слуги не приносили еду и питье?

Кэсси покачала головой, глядя на то, как суровеет его лицо.

— Продолжай. — Его голос был мрачным.

— Да больше нечего сказать. Сначала все было хорошо. Но ближе к вечеру я начала беспокоиться. — Она отвела глаза. Не было необходимости говорить ему, что она решила, будто он оставил ее на произвол судьбы. — Я подумала, с тобой что-то случилось.

— И о том, что случится тогда с тобой?

Она быстро кивнула, не желая думать об этом.

— В конце концов я устала ждать. Я взяла нож и попыталась выскользнуть из шатра.

Да, она сделала все так, как он просил, — доверилась ему и ждала. Но время текло, и она перестала верить.

— Страшно подумать, что со мной произошло бы, если бы ты не вернулся.

— Ты находишься под моей ответственностью. — Его тон был мрачен. Амир был явно недоволен.