В щупальцах дракона (СИ)

— Отлично, — сказала она, обращаясь теперь ни к нему, а к демону, — Мон эстро Андре, мы сейчас выслеживаем этого харнитского охотника Книффо, — сказала она, — Я решила помочь бедолагам, без меня они и шагу ступить не могут.

Из‑за спины послышалось шутливое ворчание Марко.

«С чего бы ей помогать вам?» — раздался голос в голове.

— Демон не понимает, зачем тебе это, — сказал Руфиано.

— В научных целях, — отмахнулась девушка.

Они приблизились к теперь уже полностью расчищенной стене, на которой ясно проступали барельефы и выгравированный текст

— Леди Маргарит всё ещё скрывается где‑то на архипелаге — магистр Сильфпар выяснил это совершенно точно. Нам осталось лишь найти её. Поэтому мы здесь. Эр Книффо тоже ищет её — гораздо дольше нашего — и я… то есть мы… решили сесть ему на хвост. Он не прячется и его уже несколько раз видели возле амбрийских храмов. Он определенно что‑то ищет. И я думаю, всё дело в том амулете…

— Медальоне, — поправил Руфиано.

— Именно, — кивнула Танниа, — Вернее, его осколке, который хранит у себя леди Маргарит.

«Ты знаешь, что это?»

— Нет. И наши телохранители тоже — очевидно, такие подробности их не касаются. Но… — она провела ладонью по камню, покрытому тысячелетней пылью, — Кажется, я начинаю догадываться, о чём речь.

— Это какое‑то старинное сокровище? Артефакт? — спросил юноша.

Руфиано не видел ничего подобного у леди Маргарит или её служанок. Никакого судндука или шкатулки, которую бы ото всех прятали — все вещи держались в дорожных чемоданах и о них хозяйка совершенно не заботилась. Он вспомнил случай, когда пара из них пропала в гостинице, где они останавливались во время своего путешествия — женщина ничуть не обеспокоилась. Быть может, она носила сокровище на себе?

— А большой он? — спросил Руфиано.

— Кто?

Девушка неуверенно покосилась на наёмника.

— Ну, этот осколок медальона.

— Ещё какой, — прыснула колдунья, — Не перебивай. Андре, вы ещё с нами? Замечательно. Это не вещь и не украшение.

«Но почему тогда называется медальоном?»

— Может быть, потому что её носят, — задумчиво проговорила Танниа, — Андре, вы слышали когда‑нибудь об Амбрийской Империи? Она была высокоразвитой цивилизацией, существовавшей тысячелетия назад. Амбрийцы умели создавать живое из неживого, дотянулись до звёзд, построив города в облаках и даже подчинили себе время.

— Но всё это просто сказки, — заметил Руфиано, — От них не осталось ничего, кроме замшелых руин. Все истории об Амре колдуны вычитали из оставленных амбрийцами каменных книг.

Девушка строго посмотрела на него и юноша замолчал.

— В чём‑то этот негодяй прав, — проговорила она, — Многие сказания Амра больше походят на легенды. Но сейчас не об этом. Мы побывали почти везде, где был замечен Книффо — и всюду его интересовала лишь одна история…

— Пленение Нерея, — закончил Руфиано.

— Господи, ты можешь помолчать?! — прикрикнула на него чародейка, — Просто смотри на стену, чтобы Андре было всё видно!

В зале царила полутьма, но помощники эссы Рибальд выставили у входа медные зеркала, освещавшие барельефы. Они закончили работу и вышли на свежий воздух, чтобы не мешать хозяйке.

— Ну так вот, — продолжила девушка, — На закате своей истории амбрийцы решили покорить самого Творца и выслали целый флот на его поиски. Корабли Амра могли не только летать, но и пересекать границы нашего бытия, скользя между мирами по реке времени. На поиски у них ушло более двухсот лет, но они, наконец, обнаружили его. Нашли Нерея — бога, создателя нашего мира. Амбрийцы пленили его и заточили в гигантской хрустальной крепости меж облаков. Они желали подчинить создателя своей воле, заставить его менять саму ткань реальности так, как было им нужно.

«Если он был настоящим богом, почему не смог одолеть их?»

— Творец властен лишь над плотью собственного мира. Амбрийцы построили башню на границе миров, сотканную из плоти мирозданья и поставили тюремщиками Нерея наёмников из самого Ада. Воля бога была не в силах разбить оковы.

«И он стал их рабом?»

— Нет, не стал. Нерей проклял Амбрийцев, вырвал из своей груди сердце и разорвал его на тринадцать частей. Душа его вернулась в наш мир и каждый её фрагмент возродился в смертном теле. Вместе с богом начал умирать и созданный им мир. Исчезая, Нерей провозгласил, что тот будет обречён медленно растворяться в небытии, пока все тринадцать семейств не объединятся в одно. В наследнике воплотится цельная душа Таралгоса, нашего мира, и он будет спасён. Первым был поражён сам Амр. Империя сгинула в Туманах за одну ночь, немногие уцелевшие бежали к звёздам.

«Что такое эти туманы?»

— Чудесные пурпурные облака, искрящиеся серебром, — ответила колдунья, — Я никогда сама их не видела, но дедушка любил рассказывать о них. Точно стена, упирающаяся в поднебесье, они окружают наш мир. Сейчас они далеко, но они приближаются, пускай и очень медленно. За тысячи лет они проглотили лишь несколько островов, на самом конце света — но когда‑нибудь доберутся и до нас. Всё, что попадает в эту пурпурную мглу, исчезает. Буквально растворяется без следа. И никогда не возвращается назад.