В шкафу скелет и крылья

Анюта «какого-то директора» не сказать чтоб оказалась сыщице полезной. На девушек, услышавших о двух убийствах, вообще немота нападает, и эта тоже не явилась исключением. Когда сыщица Землероева храбро уселась в кресло покойной, референт так посмотрела на Дусю, словно та душевно заболела и совершила святотатство. В глазах у Ани пылала возмущенно-гневная отповедь: тут кресло, можно сказать, не остыло, а ты уже в него уселась, дорогуша! Ничего святого в людях нет.

Землероева же невозмутимо поглядела на пышный букет с печальной лентой возле фотографии жизнерадостной усопшей; потрогала бумажки на столе, покрутилась вместе с креслом и, решив, что произвела уже достаточное впечатление, поставила локти на столешницу. Положила подбородок на ладони чашечкой и, задирая его чуть выше, чем требовалось для внятной речи, произнесла:

– А скажите-ка мне, Аня, каким человеком была Эмма Канипалова?

Аня, бывшая старше душевно черствой Дуси лет на восемь, гневно хлопнула ресницами:

– Эммочка была отличной девушкой! Хороший работник, заботливый друг, внимательный…

Землероева, в мыслях которой акулы со стальными челюстями слабо монтировались с заботой и дружбой, громко хмыкнула и убрала подбородок с ладоней.

– Ань, ты мне тут насчет любви и дружбы не втирай, а? Я с Эммой немножко познакомилась, такие как она друзей на завтрак кушают. – Внушительные клееные ресницы хлопнули уже не так отчетливо. В глазах плеснулась поговорка «о мертвых либо хорошо, либо рыба об лед». – Давай говори, кто тут был самой злейшей подружкой и закадычной сплетницей?

Ресницы некоторое время шлепали в ритме виртуозно исполненного «Полета шмеля», Дусе показалось, даже ветром обдало. (Интересно, у Леонидова изначально вкус на натуральность подгулял или общая мода на искусственную красоту уже позже привилась?) Пошелестев густо подведенными опахалами, Анюта наконец-то привлекла и руки: сделала круговой жест наманикюренной когтистой лапкой, подразумевающий – да все.

– С кого начнем?

– Пожалуй, с Насти, – вздохнула референт, слегка нахмурив гладкий лобик.

Анастасия Лыжина слишком часто посещала солярии, но в остальном была девушкой разумной и, на Дусино везение, изрядно словоохотливой. Прозрачная розовая помада (насколько возможно) хорошо сочеталась с щеками цвета тертого кирпича, белокурые волосики лежали ровно, подкаченные в тренажерных залах плечики то и дело недоуменно поднимались:

– Ума не приложу, кто Эмку грохнул. Она своих мужиков особенно не светила. – Тут Настя вроде бы пожаловалась. – Семей, – за скобками читалось «пока», – не разбивала. Чего она с Котовыми не поделила… – плечи ушли вверх почти до уровня ушей, – не понимаю.

– А с чего ты взяла, что Эмма с работодателями чего-то не поделила? – уцепилась за оговорку Евдокия.

– Так это… – вильнула взглядом закадычная подружка секретарши, – ее же там убили… Все знают, что в дом к шефам просто так не пробраться и чужих на поминках не было.

Резонный вывод, мысленно согласилась Дуся, народ, как говорит капитан Ханькин, шурупит, причем в правильном направлении.

– Эмма что-нибудь рассказывала о том, как ей живется рядом с начальством?

– Ну так… Немного. Дружбы они не водили – кто Эмка, кто они…

– То есть – после поселения Эммы в доме Котовых в их отношениях ничего не изменилось?

– Конечно нет. «Здравствуйте, Николай Егорович, до свидания, Юлия Владимировна». «Чай, кофе, документ на подпись». Начальство с секретаршами не дружит, – многозначительно проговорила Настя. – У них свой круг, у нас свой.

– Постоянный бойфренд у Эммы был?

– А кто ж ее знает? Я ж говорю – не показывала, не светила.

– Почему? Вы же подруги. Эмма… боялась конкуренции?

Тонкая лесть подогрела атмосферу до градуса гораздо еще большей откровенности:

– Так было не всегда, – доверительно склонилась Настя. Девушки сидели за столиком уютной столовой офиса, вполне тянувшей на ранг ухоженной кафешки с неплохим меню. Дуся пила кофе, приверженка здорового образа жизни дула фреш. – Таинственность началась примерно с полгода, может быть, чуть больше. – Красноречивая пауза. – А раньше мы вместе тусовались. Потом… Эмма «нашла какую-то тему»… Понимаешь?

Прежде всего Дуся понимала, что не бывает злей подруги, чем та, которую кинули на мужиков. «Это мне повело наткнуться», – порадовалась Землероева и с пониманием мотнула пышной шевелюрой. Сдула с глаза нацепившуюся на ресницы челку и превратилась в синоним внимания.

– Год назад Эмка зацепила неплохого мужика. Почти раскрутила его на двушку в спальнике, но что-то не срослось… Тот на Катьку переориентировался…

– Мужик из вашей фирмы? – быстро попросила уточнить Дуся.

– Не. Катьку мы по фитнесу знаем. Вовик ее на пивной тусе в «Бавариусе» зацепил, Эмка, дура, сама привела, знала же – на рыжих западает. Он…

– С Вовиком проехали, – перебила Дуся. – Последние полгода Эмма была одна?

– Ну ты, подруга, наивно завернула! Эмка? Одна? Да за последнюю ее «шкурку» кто-то десять тонн зелени выложил!

– Ого. У Эммы появилась дорогая шуба?

Анастасия фыркнула с такой искренней завистью, что Дусе захотелось посмотреть на эту «шкурку».