В Школе Магии Зарежья

Я похолодела — из-за каждого угла ожидать неожиданного выпрыгивания демона с игривым криком «А вот и я!», это гораздо хуже, чем четкое знание его местонахождения, пусть даже за собственной спиной. Бесконтрольное шастанье демонов по тоннелям еще никого из их жертв до добра не доводило. И сетки, прикрывающие тылы, ставить нельзя — а ну как придется по этим самым тылам отступать, а мы запутаемся как мухи в паутине? Нам тогда останется только салфетки и столовые приборы поблизости положить, хотя такому едоку разве что вилы и лопату вместо ложки и вилки. Воображать же что-то более страховитое, чем демон, я не дерзнула.

— И одна хорошая, но малодушная версия — его что-то отвлекло. Или кто-то, — Ладмир многоговоряще замолчал.

— Ага. И навряд ли демон будет так щедр, что после того как закусит нашим невольным спасителем, забудет о нас. В общем, я делаю вывод — отсюда надо бежать и как можно скорее.

— Откуда именно? — Ладмир полез в карман. Я покачала головой: наивный, как дитя малое, чесслово.

— Да для начала хотя бы просто, — я направила два указательных пальца в пол, — отсюда.

Мы двинулись в прежнем направлении. Бежать пришлось медленнее, перед каждым поворотом сердце замирало, но напрасно оно это делало — никто, даже Мазвий, нам пока так и не встретился. Может быть, Мазвий и демон сейчас заняты друг другом (байки, там, травят, братски обнявшись)?

— Откуда он вообще взялся? — удивленно распалялся Ладмир, пока мы трусцой, схватившись за руки, мчались по коридорам. Я, словно воздушного змея на жесткой сцепке, буксировала перед собой светляка.

— Это все Мазвий твой безалаберный виноват, — пропыхтела я. — Не закрыл до конца пентаграмму. Являясь статичной и, следовательно, магически более сильной структурой, она перенаправила магию левитационного заклинания на полную активацию себя любимой, аки тривиальный паразит.

— А заклинание на левитацию кто вызвал? — масленым голоском, не предвещающим ничего хорошего, поинтересовался Ладмир. Я промолчала, но мы оба все поняли. — Выпороть бы тебя как следует, — Ладмир показал мне сложенный кулак.

— Должна же я была испробовать новую палочку! Я вообще не думала, что такой захват магии возможен! Откуда я могла знать, что это пентаграмма для вызова демонов? Мы такого и не проходили вовсе, — пробухтела я спустя какое-то время, — по крайней мере, пока что.

— И слава богам. Боюсь даже представить последствия.., — Ладмир неожиданно остановился, я с запозданием тоже — иначе пришлось бы пожертвовать рукой с пилиритовым браслетом.

— Слышишь? — шепнул вампир и с отсутствующим взглядом подался вперед. С тех пор, как мы тут находились, его глаза все время были нечеловечески красными. Я вслушалась, заранее покрываясь жабьими пупырышками — ничего хорошего в логове неприятеля ждать не приходилось. Различила слабые воеобразные песнопения, на которые даже не обратила бы внимания без Ладмира, до того невнятными они были, как отдаленное гудение насекомого.

— Что это?

— Я ошибся насчет времени. Нам надо спешить, — на последних словах он опять потянул меня за собой со стремительностью пленника, сбежавшего из-под стражи, я засеменила следом, опасаясь за целостность своей конечности, зажатой железной хваткой вампира.

Мы, как-то совершенно неожиданно из-за закрывших дальний обзор каменных выступов-ширм, вбежали в огромный зал, и я разом забыла о цели нашего визита — зрелище завораживало. Это была огромная, таких мы здесь еще не видели, куполообразная пещера, сводчатые стены которой были неестественно гладкими и испещрены непонятными письменами и рисунками. Лунный свет серебристой вуалью проникал сквозь пятиугольное отверстие в далекой вершине, рассеивался, множился в блестящем гладком, словно жидкий металл, полу, отражался в письменах, которые, казалось, светились сами по себе. Вдоль периметра стен стояло около десятка белокаменных идолов довольно отталкивающей наружности, отдаленно похожих на уродливых больших птиц. Хоть в пещере и пахло магическими обрядовыми воскурениями, но воздух был свеж и разряжен, как после грозы.

Радиальными лучами сходились к центральному помосту два алтаря, на месте третьего к полу цепями был прикован кридой, правда какой-то неподвижный и остекленевший. На одном алтаре, будто спящая краля, возлежал Акимарх, его грудь медленно, но равномерно вздымалась. А над вторым на двухсаженной высоте горизонтально парил второй человек, длинные белые волосы его сияли сказочным льдисто-серебряным светом и словно пытались дотянуться до пола. Руки и ноги расслабленно полусогнутые, безжизненно свешивались вниз, как вьюнки, потерявшие опору. На центральном высоком помосте в ярком бежевом мареве пылал огромный камень, величиной с троллий кулак. Широкий луч, выходящий из камня, потягивал дорожку, похожую на натянутые на непрактично узком ткацком станке нити, к зависшему в воздухе телу. А внизу, около камня, раскинув руки в стороны, стоял спиной к нам и хорошо поставленным голосом зачитывал заклинания Мазвий, разодетый в грязно-рыжий балахон.