Убадан лежал опавшей червивой кучей. Изъеденная червями грудь едва заметно вздымалась. Сквозь прорехи в щеках виднелся похожий на склизскую мокрицу едва ворочающийся язык. Ублюдок что-то силился сказать, но мне это было совершенно не интересно.
А все дело в том, что по какой-то причине никому из нас троих не пришла в голову простая мысль: а что будет, когда невидимые стены Большого Круга отсечет порченого Изначальным Хаосом Высшего от этого самого Изначального Хаоса? Создатели «Отбора» отлично позаботились о том, чтобы никакой ублюдок не мог мухлевать, подсасывая сторонние силы. Только «Отбор»! Только хардкор! Ха-ха! Ну и, собственно, что будет — ответ вот, передо мной. Сломанная кукла, из которой вынули стержень.
Что ж ты, братец… Продал себя с потрохами?
Я поймал себя на мысли, что не испытываю к бывшему Сыну Дутура ничего, кроме брезгливости. Дребодан и Ахар-Бадабан вызывали восхищение своей мощью, этот же… или, вернее, это же…
Не обращая внимания на беснующегося Зога, я резко опустил секиру на шею бывшего собрата.
Твою мать!
Меня скрутило жуткой болью. В нутро плеснуло Хаосом. Невидимая сила натурально согнула меня в букву «Зю», в спине что-то хрястнуло, и я вдруг увидел свои копыта!
А-а-а-а!
Каждая строчка вызывала все новый спазм боли, словно эти сраные Бесы Хаоса проникали ко мне в живот и взрывались там облаком кипящей гнили.
Воя и хрипя от нестерпимой боли, я рухнул на пол. Взор заволокла кровавая пелена, сквозь которую проступали тощий лодыжки Зога. Мертвый Бог буквально врастал в пол. Ему тоже было нехорошо. От истекаемого из него холода лопались камни. Мгновения растягивались на века. Злобная чуждая сила бурлила во мне, словно пердящие газы. Перед глазами все мелькали рубленные кроваво-красные строчки и бесчисленные ошибки системы. Она тщилась присоединить ко мне то, что распадалось на глазах.
Потеряв средоточие, в виде склеившего ласты Убадана, Изначальный Хаос все ускоряющимся темпом истекал из тех форм, в кои был собран. Я словно наяву видел, как вспухает в тонких мирах Ррана огромный пузырь тлетворной силы. Растекается и распадается. А часть его хлынула и в меня. Я боролся с этим потоком покуда были силы. Но их становилось все меньше.
Мягкий баритон Зога обернулся прокуренной хрипотой. Исходящая из него мощь потрясала. Он бился где-то на иных слоях реальности, пытаясь совладать со взбунтовавшимся Хаосом.
Но мне на это было плевать. Сулящие бесконечную силу иномировые голоса по щепотке, по кусочку пожирали мою душу.
— Мурр! — услышал я вдруг рядом. Зрение сфокусировалось. Передо мной, подергивая остатками усов, сидел некрокотик. Взор его пылал зеленым светом, готовым поглотить и утащить в неведомые бездны.
— Ба-а-арсик… — взмолился я.
Некрокотик какое-то время пялился на меня глазками без дня, а потто одним прыжком взгромоздился мне на грудь.
И тут же бушевавший во мне Хаос стал втягиваться в эти бездонные глазки.
— Ну ты и дурик, Славик. Что мне с таким болваном делать? — негромко прозвучал в тишине голос Зога и я отключился.
Интерлюдия 6