В штабах и на полях Дальнего Востока. Воспоминания офицера Генерального штаба и командира полка о Русско-японской войне

Россия не противилась также назначению консулов в Маньчжурию, потому что это было в ее интересах. Дело в том, что Россия не располагала капиталами, необходимыми для оживления торговли в занятой ею китайской провинции; допущение иностранных капиталов было совершенно неизбежно и желательно, а иностранные капиталисты не пошли бы, конечно, на разные предприятия в стране, где они лишены поддержки своих консулов как своих национальных представителей, от которых только и могут получить иногда необходимые для торговых дел сведения. Допустить поэтому, что Россия противится назначению иностранных консулов в Маньчжурии – значит предположить, что русское правительство отказывается от существенной части своей политики на Дальнем Востоке. Правда, Россия не находила своевременным открывать для иностранной торговли новые порты в Маньчжурии вдобавок к уже открытым, но это обусловливалось тем обстоятельством, что и страна не была еще достаточно замирена и торговля ее не настолько развита, чтобы требовалось открытие новых портов. Но неверно, будто бы русское правительство протестовало в Пекине через своего посланника против заключения с Китаем новых торговых договоров. Главные преимущества России в Китае заключались в том, что, согласно договору, заключенному графом Кассини в Пекине, ей предоставлялось исключительное право постройки железных дорог в Маньчжурии на территории к северу от Великой стены; и это признало со своей стороны и великобританское правительство.

Центром тяжести переговоров с Японией был вопрос о Корее и заключался в том, что водные пути по Корейскому проливу должны были быть свободными для плавания. Россия не могла допустить возведения укреплений на берегах этого пролива, прерывающих сообщение между Владивостоком и Порт-Артуром, двумя главными опорными пунктами России на Дальнем Востоке.

III

Наконец, по русской версии, ближайшие причины, вызвавшие Русско-японскую войну, представляются еще в следующем виде, согласно сообщению, присланному г. Стэду, издателю «Review of Reviews», «из авторитетного русского источника».

В своем последнем фазисе переговоры с Японией начались в августе 1903 года и, после обмена мнениями, продолжались до начала 1904 года. Обе державы в отношении Кореи были уже связаны договором, гарантировавшим независимость и неприкосновенность этой страны, а также признание там существования преимущественных торговых прав Японии. В своем стремлении достигнуть мирного исхода начатых переговоров русское правительство готово было предоставить Японии также и в политическом отношении полную свободу действий; единственное, чего оно требовало от Японии, это принять обязательство не возводить в Корее укреплений, угрожающих свободе плавания по Корейскому проливу.

Что касается Маньчжурии, то домогательства Японии в этой стране могли иметь своей конечной целью эвакуацию русских войск из этой китайской провинции. Но Россия не могла по этому вопросу входить в переговоры с японским правительством, не признавая за Японией особых прав в Маньчжурии по сравнению с правами других иностранных держав; торговым же правам в Маньчжурии Японии и других держав не угрожало никакой опасности со стороны России. Желая избегнуть и в будущем возможных столкновений с Японией по вопросам, касающимся Маньчжурии, русское правительство требовало признания этой провинции, находящейся вне сферы политических интересов Японии.

Из сказанного видно, что в интересах мира русское правительство шло навстречу требованиям Японии, стараясь найти примирительный исход в возникшем споре; оно вправе было надеяться, что, получив полное удовлетворение в своих домогательствах в Корее и обеспечив свои торговые интересы в Маньчжурии, японское правительство присоединится к стремлениям России создать на Дальнем Востоке такой порядок вещей, который наиболее надежным образом способствовал бы сохранению мира.

Обвиняют русское правительство в том, что оно в своих переговорах создавало проволочки, но это неизбежно было ввиду важности предмета, а также ввиду необходимости совещаний, запросов и сношений с наместником Дальнего Востока и другими чиновниками. Совершенно не соответствует действительности предположение, что Россия намеренно затягивала переговоры с целью увеличить свои вооруженные силы на Дальнем Востоке.