Читаем В штабе гвардейской дивизии полностью

- Считаю целесообразным разработать поэтапный план боя. Первый высадка десанта в составе четырех усиленных стрелковых рот: три роты от правофлангового и одну от левофлангового полков, чтобы в течение ночи форсировать реку, уничтожить боевое охранение противника, выйти к рубежу его прикрытия и обеспечить развертывание главных сил для атаки. Второй этап форсирование реки главными силами дивизии, захват рубежа прикрытия и занятие исходного положения для атаки главной полосы обороны противника. Третий артиллерийская подготовка атаки, атака, прорыв главной полосы обороны противника и выполнение поставленной задачи.

- Что думаете о предложении майора Бологова? - спросил комдив, обращаясь к начальнику штаба.

- Считаю его правильным, - ответил тот.

- Ну что ж, согласен с вами, - кивнул генерал и прибавил: - Пусть Бологов обмозговывает детали, а вы срочно готовьте предварительные распоряжения, и поедем на рекогносцировку. Там и поставим командирам частей конкретные задачи.

Возвратившись в штаб, полковник Лимонт быстро распределил работу между подчиненными. Мне он приказал проинформировать начальников отделений и служб о задачах, дивизии и решении комдива. Пока они собирались, мы с капитаном Кузиным оформили решение комдива на карте. Прикрепив ее к стене землянки, я разъяснил собравшимся задачи и порядок их выполнения, посоветовав обратить особое внимание на четкую организацию разведки противника, надежную связь, своевременное материально-техническое обеспечение и взаимодействие всех родов войск. В заключение передал распоряжение начальника штаба каждому по своей службе срочно подготовить боевые распоряжения частям.

Когда все разошлись, мы с капитаном Кузиным нанесли на карту графический план предстоящего боя. Работать с Кузиным было легко. Мы с полуслова понимали друг друга и быстро оформили на карте замысел, расчетные и пояснительные таблицы, учтя предложения начальников отделений и служб.

В 17.09 я представил начальнику штаба готовые документы. Он внимательно просмотрел их и сказал:

- Теперь можно идти к комдиву.

Генерал Тихонов был в хорошем настроении. Спросил у меня с улыбкой:

- Ну как, получается?

- Стараюсь, - ответил я и коротко доложил о проделанной работе.

Комдив без серьезных поправок подписал документы и утвердил план предстоящего боя. У меня отлегло от сердца: с первым серьезным делом на новом месте службы справился успешно.

* * *

К 22.00 6 сентября подготовка к - наступлению была в основном завершена. Командир дивизии и командиры полков поставили задачи частям и подразделениям, организовали взаимодействие.

Конечно, времени было мало, не все и не везде удалось сделать.

В 23 часа 6 сентября мы с майором Карцевым вышли на берег реки к переправе и стали ждать сигнала на начало форсирования. Тихо шелестел Северский Донец. Луна скрылась за тучи, низко нависшие над землей. Начал моросить дождь. В лесу, где скрытно сосредоточились наши войска, не было слышно ни звука, только высокие ели шумели верхушками. Но вот поступил сигнал, и сразу все пришло в движение.

Бойцы осторожно спускали на воду лодки, плащ-накидки, набитые сеном, самодельные плотики, на которых устанавливали пулеметы и минометы. Все шло организованно, по плану.

Первыми начали переправу разведчики и саперы. За ними двинулись стрелковые роты с легким оружием. Слышался тихий плеск воды, но противник пока молчал, только изредка вспыхивали осветительные ракеты, свет которых гасил опустившийся над рекой туман.

Гвардейцы беспрепятственно переправились через реку и лишь у самого берега были замечены противником. Лихорадочно застучали фашистские пулеметы, ударили орудия, но наши бойцы стремительно выскочили на берег и ворвались в окопы боевого охранения врага. В ход. пошли гранаты, автоматы и ножи. Фашисты не выдержали натиска и оставили позиции.

Вместе с разведчиками капитана Г. И. Кондратьева высадились бесстрашные труженики войны - саперы. Среди них: сержанты Ф. С. Немчиков и Ю. Т. Клишея, рядовые В. И. Костоусов, В. С. Иващенко, Г. Е. Потехин и А. Т. Аксенов. Под огнем врага они сумели быстро проделать проходы в минных полях и в проволочных заграждениях, обеспечили пропуск через них разведчиков, а затем и стрелковые роты батальонов.

Вскоре западного берега реки достигли все четыре стрелковые роты и начали расширять захваченный плацдарм. Преодолевая инженерные заграждения и огневое сопротивление врага, стрелковые роты при поддержке минометов с боем продвигались вперед. Под их прикрытием в течение ночи переправились и главные силы 55-го и 57-го гвардейских полков с артиллерией и сразу же приступили к расширению плацдарма.

В ту ночь успешно форсировали Северский Донец и части 195-й стрелковой дивизии, что вынудило противника распылить свои силы для отражения атак сразу двух наших соединений. Однако, имея хорошо подготовленную оборону и организованную систему огня, противник не собирался оставлять позиции без боя. Уже с утра 7 сентября он оказал упорное сопротивление, его орудия ударили по нашим переправам, из дзотов повели огонь пулеметчики.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Биографии и Мемуары