В шутку и всерьез

Финал чемпионата СССР – соревнование, о котором мечтаешь долгие годы. Это высший шахматный университет, где тебя испытывают и учат прославленные гроссмейстеры. По-разному проявляют себя новички в этом собрании привилегированных. Одни вступают в него бочком, приниженно, как бедные родственники в богатый дом. Другие просто стесняются и вежливо уступают дорогу и место "знати". Третьи смело шагают по сверкающим залам и холлам, не проявляя ни малейшего почтения к чинам и званиям. Штейн оказался таким храбрецом. Москвичи с удивлением наблюдали его смелые атаки, молниеносно рассчитанные головоломные комбинации, остроумные тактические выдумки. Вскоре стал явным один непреложный факт: из Львова прибыл шахматист, с полным правом состязающийся с самыми сильными гроссмейстерами Советского Союза.

И какой напористый, уверенный в своих силах этот новичок! Когда в последний день его встреча со Спасским решала, кому из двоих ехать на межзональный турнир, посланец Львова не стушевался. Отлично провел он эту партию и, добившись победы, попал в первую четверку призеров. То, о чем мечтали многие гроссмейстеры, получил мастер с Украины, впервые попавший в финал. Путевка в Стокгольм на сражение победителей зон была выписана Тиграну Петросяну, Ефиму Геллеру, Виктору Корчному и Леониду Штейну.

Это уже признание, прямая дорога к званию гроссмейстера, а то и к более высокому титулу. Важно теперь как следует подготовиться к серьезному международному состязанию.

Леонид приступает к изучению будущих противников, намечает схемы дебютов, просматривает наиболее содержательные шахматные партии последнего времени. Помнит и о физической подготовке: катается на лыжах, гуляет. И вновь думает, ищет, готовит себя к битве психологически. Работы много, нужно спешить: до начала турнира остаются считанные дни.

И вдруг удар: страшный, внезапный, ошеломляющий. Развернув в одно морозное декабрьское утро "Литературу и жизнь", Штейн чуть не упал со стула. В прохладной читальне стало нестерпимо душно. Какая неожиданность, какое невезение! Неужели опять все пойдет прахом, никчемными окажутся и борьба в финале и эта длительная трудная подготовка?!

Писатель В. Сафонов – шахматный любитель – писал на страницах газеты примерно следующее. Почему в межзональном турнире должен играть Леонид Штейн, отличившийся всего раз? Почему за бортом остался один из самых талантливых шахматистов – Борис Спасский? Неужели один успех Штейна стоит всех предыдущих достижений ленинградца? Шахматная федерация СССР должна решить вопрос о допуске Спасского вместо Штейна. Ведь на межзональное состязание следует посылать сильнейших. Вероятно, и сам Штейн откажется от своего права в пользу более сильного Спасского.

В трудное положение попал молодой мастер. Что делать? Добровольно отказаться от участия в межзональном турнире, списать на нет всю огромную работу предыдущих лет? Отказаться… Но правильно ли это будет? Что из того, что Спасский опытнее, чаще участвовал в крупных состязаниях? Каждый когда-нибудь бывал новичком. Почему надо отдавать завоеванное право своему неудачно сыгравшему коллеге?

Да, но последнее слово скажет президиум шахматной федерации. Как еще посмотрят на все это опытные гроссмейстеры, руководители? А вдруг они постановят допустить Бориса? И мастер с волнением ждал решения своей участи.

И так и этак судили вершители шахматных дел. Еще бы, в нашей стране принято прислушиваться к мнению общественности, голосу печати.

Штейн или Спасский?

– Спасского, – говорили одни. – Он надежнее и опытнее. А кто поручится за успешное выступление в межзональном сражении новичка Штейна?

– Позвольте! – возражали им сторонники спортивного принципа. – Вы же этим нарушите всю систему отбора, подорвете авторитет собственных прежних решений.

Лишь через несколько часов жаркого заседания было принято решение. Президиум постановил верно: держаться принципа отбора и не делать никаких исключений. Спасский уже вторично не попал в следующий этап отборочной турнирной системы – это, конечно, обидно. Но нельзя допустить, чтобы попиралась спортивная справедливость.

На пути Штейна пало еще одно препятствие, но он не был спокоен до последней минуты. С опасением раскрывал газеты: а вдруг кто-нибудь из любителей опять напишет статью, вновь поднимет вопрос о поездке Спасского? Коллеги дружелюбно посмеивались над повышенной мнительностью мастера из Львова. Когда самолет поднялся с Шереметьевского аэродрома и лег курсом на Стокгольм, кто-то воскликнул:

– Шансы Штейна участвовать в межзональном турнире поднялись на небывалую высоту!

И вот Леонид в Стокгольме. С любопытством присматривается он к известным гроссмейстерам, будущим противникам в турнире. Как-то он сыграет с прославленными шахматными корифеями? Друзья рассказали ему, что выступать первый раз в таком турнире особенно трудно, ибо сказывается необычность и напряженность обстановки.

И Штейн начал турнир осторожно. Ничья, еще ничья. Ничего, впереди много партий! К тому же ничьи-то против своих соотечественников: Корчного, Петросяна, Геллера.