В сильных руках дракона (СИ)

— Нет папа, я просто хочу понять почему мои дети себя так ведут. Как сказала Нивеа, они не контролируют свои эмоции, чувства всегда берут верх над разумом. Сначала Альберт вел себя неподобающим образом, теперь Ариадна.

Я уже боюсь что будет с младшими дочерьми, когда они подрастут. Сколько еще всего нам предстоит пережить? Насколько я знаю, ни в нашей семье ни в семье моей жены никто подобного не творил. Это вообще не свойственно представителям семей драконов. Что же случилось с моими детьми?

Отец долго думал, потом встал и повел меня в библиотеку. Там в особом шкафчике была заперта старинная книга. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, отец дал мне прочитать некоторые главы из нее. В книге были собраны все сведения о нашей расе, расе драконов. Написана она была несколько веков назад на основе наблюдения за расой до разделения нашего мира на Драгард и Миргард и дополнялась новой информацией уже после разделения. Те главы, которые я читал в юности, касались чести, достоинства и порядочности, которые должны быть присущи истинным представителям благородных семей драконов.

Но сейчас отец предложил мне прочитать другой раздел, где говорилось о физиологии и психологических особенностях драконов. Я углубился в чтение и то, что я узнал перевернуло мое представление о себе, о семье и о нас драконах вообще.

Глава 34 Запертая в четырех стенах

Ариадна Дуглас

После всего того, что произошло в гостиной, я вернулась к себе в комнату еле стоя на ногах. Переступив порог тут же услышала как повернулся ключ в замочной скважине и поняла, что меня заперли и когда выпустят неизвестно.

Я добрела до кровати, легла уткнувшись лицом в подушку. Спать я не могла перед глазами стояла одна и та же картина — отец замахивается, бьет Толю плеткой, один раз, потом второй, Толя стоит как вкопанный закрывая меня собой. Я все время слышу звук с которым плетка ударяет об его тело. Потом он поворачивается ко мне, улыбается и шепчет:

— Все будет хорошо…

Я вижу кровь на его рубашке, кровавые следы на лице и шее. В голове все путается. Неужели эти раны нанес мой отец? Как так? Он же вполне мог выбить Толе глаза. И где сейчас Толя? Я надеюсь ему оказали хоть какую — то помощь. А вдруг его выгнали на улицу? И куда он пойдет весь окровавленный сейчас, поздно ночью?

Я встала и подошла к двери, еще раз потрогала ручку. Дверь была заперта, я пошла к окну, одернула штору — деревянные ставни были закрыты снаружи.

Страшная душевная боль и безысходность овладели мной, я рухнула на кровать и зарыдала. Потом заснула с таким ощущением, будто провалилась в темное пространство.

Разбудил меня тихий стук и шорох около входа в комнату. Я посветила ночником и увидела, что в щель под дверью просунуты тонкие женские пальцы.

— Госпожа Ариадна, это я Мери. Как вы там?

— Я в порядке, Мэри как Толя? Что с ним? Я боюсь что отец выгнал его на улицу.

Мери убрала руку из щели и лежа на полу шептала из под двери, чтобы мне было лучше слышно:

— Он в своей комнате, Марита носила ему ужин и сказала, что Эдуард мазал его какой — то мазью.

— Слава небесам, я уже самое худшее предполагала.

— Я слышала вас и Толю запрут в комнатах, вы будете только гулять в саду полчаса в день, а его пока не выздоровеет выпускать вообще не будут. Ваш отец поручил Эдуарду следить за вами. Так что будьте осторожны. Знаете же какой он хитрый и вредный.

— Ох знаю Мери, еще с детства. Помню как он доносил маме на меня.

— Госпожа Ариадна, мне надо идти, если я еще что — нибудь узнаю я вам сообщу.

— Спасибо Мери, иди и тоже будь осторожна.

Узнав, что Толя у себя в комнате и его лечат, я успокоилась. Опять легла в постель и проспала до утра.

Завтрак мне принесла Марита.

— Кушайте госпожа Ариадна, а то исхудали совсем, я вам блинчиков с медом приготовила.

Наливая мне кофе она наклонилась близко к моему уху и прошептала:

— С новым слугой все в порядке, вчера вечером Эдуард намазал его чем-то. Сегодня я носила ему завтрак и увидела, что раны затягиваются. Он скоро выздоровеет вот увидите госпожа Ариадна.

— Спасибо Марита — прошептала я — скажи ему, что я очень переживаю за него.

— Скажу, скажу госпожа, обед понесу и скажу.

Если бы я смогла передать Толе как я его люблю, или написать письмо — но это не возможно. Эдуард не должен ничего заподозрить. Иначе он донесет отцу и тот разлучит нас навсегда. Хотя и сейчас нет никаких надежд на наше воссоединение.

В полдень Эдуард отпер дверь и сообщил, что отец разрешил мне гулять в саду, но не более получаса. Я должна во-время вернуться в свою комнату и Эдуард меня опять запрет.

Я с радостью вышла в сад, повертелась перед входом в дом, потом прошла по тропинке в заросли акации, а там тихонько прокралась к задней стене нашего особняка, в этой части дома находились служебные помещения и в том числе комнаты слуг. Я не знала где окно комнаты Толи, поэтому тихонько заглядывала в каждое, как назло солнце светило очень ярко и мне ничего не было видно.