В синем городе

В синем городе белый снег

(Рассказ)

Разлука для любви, что ветер для огня: слабую она гасит, а большую раздувает.

Роже Бюсси-Рабютен

Фонарь за окном покачивался из стороны в сторону и скрипел, надрывая душу. «Тик-так, тик-так, тик-так!»– стучали на ночном столике часы под крыльями двух фарфоровых ангелов. Наташа не могла заснуть. В последнее время неуемное чувство тревоги не покидало ее.

Андрей изменился?.. Как будто, нет… Его поведение по отношению к ней оставалось прежним. В последнее время он стал даже более внимательным и каким-то предупредительно вежливым с ней, но глаза… Глаза выдавали происходившие в его душе перемены. Она еще не могла объяснить, что бы это значило, но во взгляде его до боли знакомых и изученных ею за столько лет глаз поселилось холодное равнодушие. В них что-то потухло. И это ее и настораживало и пугало одновременно. Она сразу почувствовала эти перемены и приготовилась ждать…

За долгие годы совместной жизни Наташа пережила столько страданий и боли, которых с лихвой хватило бы на две жизни: неустроенный быт, вокзалы, перелеты, переезды, потеря ребенка … и бесконечные измены мужа. Всю свою жизнь она сопротивлялась, как могла, несколько раз пыталась уйти, но каждый раз верила его бесконечным обещаниям и клятвам. Лучшие годы были потрачены на все это, но она не переставала надеяться, что придут другие времена, и жизнь перепишется заново, набело, начнется с чистого листа. Ведь не может же так продолжаться до бесконечности!

– Перебесится, – успокаивала ее мама. – Красивый он у тебя. Мужику красота – женщине маета. Он и сам не рад. Бабы липнут, как мухи на мед. Любит он только тебя, Наточка, а с другими – баловство одно. Не повторяй моих ошибок. Терпи! Однажды я не простила вашему отцу, и он ушел навсегда. И что из этого вышло?… Может быть, до сих пор был бы жив… Ребеночка бы вам, – вздыхала она и вытирала слезы платком.

Наташа и сама понимала, что с рождением ребенка в ее жизни все бы изменилось. Теперь, когда дела на фирме, которую два года назад возглавил Андрей, наконец-то пошли в гору, что в последние годы отразилось и на их семейном благополучии, с особой остротой встала проблема рождения ребенка. Но время шло, а долгожданная беременность не наступала, вопреки утешительным прогнозам докторов. И она знала, почему. Видно, Бог не простил ей ее страха перед неизвестностью, ее тяжкого греха… Теперь, спустя много лет, она все подсчитывает возраст ее не родившегося сына. Вот ему уже семь. Она провожает его в школу. Вот ему уже десять… Двенадцать… пятнадцать… Каким бы он был? На кого был бы похож? Ее сын, ее мальчик, которому она не дала шанса на жизнь, прервав на большом сроке беременность, выместив таким образом свою обиду на мужа…

От этого ее дом, который по нынешним меркам с довольным видом называла ее мама полной чашей, для Наташи оставался чашей пустой. И каждый раз, как только в дом завозилась новая мебель или что-нибудь еще из предметов благоустроенного быта, она ловила себя на мысли, что прикидывает, куда бы она поставила детскую кроватку, манеж, наполненный яркими игрушками, шкафчик для детских вещей, какую комнату она выделила бы под детскую и как бы ее обставила.

…А часы все назойливее отсчитывали секунды, минуты – время… Андрей «задерживался на работе». В последнее время это стало повторяться довольно часто и даже вошло в привычку, а он уже и не оправдывался занятостью и неотложными делами. Успокаивало то, что ночевал хотя бы дома. Постепенно она начинала привыкать к своему одиночеству, всячески пытаясь оправдать мужа для своего же спокойствия, отгоняя тревожные мысли. Но с каждым днем ей это удавалось все труднее и труднее.