В сладостном плену

— Так она жива? — Бретану поразило это сообщение, столь же радостное, сколь и невероятное.

— Ее спасло то, что она осталась в этом самом грузовом отсеке. А вот Бронвин, наверное, думает, что мы погибли.

— О, Торгун! — радостно воскликнула Бретана; внезапно забыв о всякой осторожности, она бросилась к викингу и попыталась обнять его.

Чтобы избежать этого, Торгун быстро отступил от нее.

— А наша договоренность?

— Да, конечно, — вздохнула Бретана. — Ничего не поделаешь, но во сне-то я не так осторожна.

— Я тоже, — произнес с улыбкой Торгун. — Спокойной ночи.

С этими словами он пошел в свой дальний угол, задернув за собой занавеску. Гости быстро обменялись какими-то репликами на своем языке, явно о Бретане, и улеглись спать.

«Я непременно должна изучить их язык, — твердо решила Бретана, прекрасно сознавая, что до тех пор она все время будет в невыгодном положении. — А пока я буду разговаривать с Бронвин. Будущее, мне кажется, становится еще более привлекательным».

Глава 11

На следующее утро выдалась ясная погода, благоприятствующая возвращению в Трондберген. По извилистой тропинке Эйнар проводил всех до самого моря. Мужчины шли впереди, а Бретана одиноко брела сзади на некотором расстоянии от них. Торгун вновь озадачил ее. Его внезапное охлаждение к ней прямо-таки выводило ее из себя, хотя она и успокаивала себя тем, что их помолвка зависела теперь от успеха ими же придуманного плана.

Когда подошли к берегу, Бретана увидела вблизи то, что сверху казалось ей скромных размеров кораблем. На самом же деле он оказался гораздо больше, хотя и сильно уступал по размерам кораблю Торгуна с командой в двадцать пять человек. И, тем не менее, его дощатый корпус и полосато-красный парус очень напоминали тот первый, печальной памяти корабль. В памяти мгновенно всплыли все ужасные воспоминания, связанные с ее первым морским путешествием. Она пыталась справиться с охватившим ее страхом, напоминая себе о том, что с тех пор в ее жизни многое изменилось. Бретана уверяла себя, что прибытие в Трондберген только приблизит ее к тому моменту, когда она станет женой Торгуна. О такой ли судьбе она мечтала в то время, когда сознавала себя только его несчастной пленницей!

Скандинавы не боялись замочить ноги и поэтому обходились без сходней. Этого нельзя было сказать о Бретане, так что Торгуну пришлось взять ее на руки и перенести на корабль, где он и усадил ее на переднее сиденье для гребцов. Хотя прошел всего лишь день, с тех пор как Торгуй касался ее тела, она так соскучилась по его ласкам, что это прикосновение вновь пробудило в ней любовную жажду, отозвавшись сладкой болью в нижней части живота.

— Я так хочу тебя, — сказала она, когда он крепко обхватил ее за бедра и талию.

— Мы здесь не одни, — ответил Торгуй и бросил ей предостерегающий взгляд.

— А ты разве не соскучился? — Бретана не поняла сдержанности любовника.

— Конечно, да, но сейчас не время обсуждать наши чувства.

До Бретаны все же не доходили причины такого хладнокровного отношения к ней.

— Ты же говорил, что они не понимают по-английски.

— Но зато они понимают язык твоих взглядов и интонаций. Ты ведь так можешь все испортить.

Бретана покраснела при упоминании о том, сколь очевидно ее чувство к Торгуну.

— Ну что ж, ладно. Придется мне еще немного поиграть роль твоей жертвы, — уступила она, — но за вечное терпение я не ручаюсь. А пока пусть попутный ветер раздует парус и быстрее домчит нас до нашего свадебного пира.

Торгун улыбнулся такому ответу и повернулся к своим спутникам. Вместе с Торгуном Хескильд и Сверри немногословно попрощались с Эйнаром, а затем выбрали якорь.

Торгуй стал у руля, а два мускулистых матроса протолкнули легкое суденышко через мелкую полосу пенящегося прибоя и в самый последний момент прыгнули на борт. Крепкий ветерок быстро раздул парус, гребцы налегли на весла и корабль легко заскользил по волнам.

Драматические обстоятельства, при которых Бретана попала на остров, не позволили ей до сих пор сколько-нибудь подробно ознакомиться с ним. Теперь же у нее появилась возможность внимательно рассмотреть его очертания. Когда корабль удалился от берега на достаточное расстояние, она последний раз взглянула на остров. Впервые Бретана увидела его всего лишь месяц назад, и поэтому удивилась, что жаль расставаться с ним.

Охватившее ее чувство пустоты в какой-то степени напоминало то, что сопутствовало ей, когда Торгун на своем коне стремительно уносил ее прочь из-под сени родного крова — Глендонвика. Как странно, ведь за свои семнадцать лет ей так и не пришлось хоть однажды покинуть пределы замка, и, в то же время, еще никогда она не чувствовала себя так умиротворенно и в такой безопасности, как на этом оторванном от мира кусочке чужой территории.