В смертельном круге

— Подождите минуту, — сказал Арчер. — Они также интересуются Поулом Уэлшем. И вот еще что. От того, насколько хорошо вы будете выглядеть в Кубке Айсберга, зависит, закажут вам билет в Штаты или нет.

Я переждал, чтобы глотнуть немного кислорода.

— В Штаты?

— Да, — подтвердил Арчи. — Еще целых шесть недель, конечно. Время есть. Хонитон тоже в составе комитета. Но они хотят пригласить вас.

— И идти на яхтах «Бейлис-345»?

— Да, конечно. Очень перспективная модель. Кислород наконец проник в мои мозги. Я засмеялся.

— Вы так трогательно заботитесь о моей карьере, что это прямо ошеломляет меня.

— Блюду свой интерес. Так же, как блюдет его ваш друг, надутый Хонитон. Я боролся за вас, Мартин. Мы верим в вас.

— Спасибо, — сказал я и повесил трубку.

Я сидел в кресле в офисе, смотрел в окно и думал об Арчере и Хонитоне, которые борются за Деверо и Уэлша. Это что, честная спортивная борьба, предшествующая матчевым гонкам?

Открылась дверь, и вошла Мэри. Она выглядела чуть получше, чем неделю назад.

— Взгляни на это, — сказала она и бросила на стол почтовую открытку. На лицевой стороне была картинка, а на обратной написано: «Я в Испании. Пилюли принимаю. С любовью Г.»

— Он в Испании. Старый дурак! Почему бы ему не сказать все это мне до отъезда? Я хоть немного бы меньше беспокоилась. Ну, теперь чуть отлегло.

Я обнял ее за плечи, счастливый оттого, что Генри положил конец ее беспокойству. Но он еще тогда, в лодке, сказал мне, что у него есть план. И это не было просто словами. Я верил, что Генри готов сделать все, чтобы Мэри оставалась счастливой. Но на этот раз, пожалуй, я меньше всего догадывался о том, что задумал Генри.

Глава 8

Пултни — одна из больших британских рыбачьих деревень, только немного испорченная прогрессом. Теперь рыбачат уже немногие, потому что в Ла-Манше почти не осталось рыбы. Но там сохранилась отличная подковообразная гавань с хорошей причальной стенкой из серого камня. Это место более, чем Маршкот, подходило для яхтенной стоянки, потому что крутые улочки, где раньше жили рыбаки, теперь населяли богатые люди, которые любят яхты и джин с тоником, но именно в таком порядке: сперва яхты. Невилл Спирмен, который держал яхтенную стоянку примерно в миле вниз по берегу, в Новом Пултни, мог брать за место дороже, чем кто-либо другой к западу от Солента. А бывшие рыбные склады, выходящие на пристань, теперь были заполнены не рыбой и сетями, а яхтенными брокерами и мелочными торговцами. Здесь жил и Чарли Эгаттер.

Чарли Эгаттеру, худому мужчине с лицом, состоящим из одних вогнутостей было около тридцати. Его темные волосы торчали во все стороны, как колючки морского ежа. В свое время он был очень хорошим рулевым, а теперь — тактик яхтенных гонок, каких поискать, и один из лучших проектировщиков гоночных яхт в мире.

Я вытащил его из офиса, и мы вышли на причальную стенку. Был серый день, свежий ветер в пять-шесть баллов срывал белую пену с черных волн за входом в гавань. Флаги яхт-клуба на мачтах из темного кедра полоскались на свежем ветре.

— Поговорим в пивной, — предложил я.

— Хорошо. — Чарли посмотрел на яхт-клуб с отвращением.

Мы прошли в другой конец причальной стенки, в Мермэйд. В баре столы были все в пятнах, а потолок от табачного дыма стал бронзового цвета. Чарли поздоровался с четырьмя или пятью пожилыми мужчинами, сидящими в углу. Он заказал нам по пинте пива. Мы выпили.

В бар вошли трое здоровенных мужиков. Самый большой из них был Скотто Скотт из Новой Зеландии. Он ухаживал за яхтами, которые принадлежали Чарли. А двое других — Нодди, мачтовый, и Слайсер, матрос на фордеке. Я заказал пива и им, и мы начали разговор. Но мои мысли были не здесь. Я невольно думал о том, как встречусь на этой гонке с Поулом Уэлшем.

После ленча я покрыл повязку на руке водонепроницаемой тканью, и мы пошли к Спирмену, где на причалах стояли гоночные яхты. Джек Арчер уже ожидал нас у причала, румяный, одетый в блейзер и серые фланелевые брюки, он вышел вперед и всем крепко пожал руки. Его маленькие блестящие голубые глазки сверкали.

— Рад видеть вас, прекрасно, что вы пришли. — Он подмигнул. — Уэлша еще нет.

У понтона выстроились яхты. Они были изящные, длинные и острые, как наконечники копий. Мы прошли вдоль лодок. Оператор телевидения с цепким взглядом все время снимал нас.

— Хорошие лодки, — признал я.

Чарли согласно, без ложной скромности кивнул. Он спроектировал тридцать четвертую модель быстрой и маневренной. Ее длина по ватерлинии была тридцать футов, что обеспечивало теоретическую скорость около восьми узлов. Но как большинство лодок, которые проектировал Чарли, она могла нестись по воде и с большей скоростью.