В снежном плену (СИ)

Так день за днем в работе и летело лето. Погода стояла разной… То сухой и относительно, как где-нибудь под Москвой в обычное время, теплой. А то вдруг по несколько дней к ряду шли дожди… К счастью, за зиму неплохо развернули производство водонепроницаемых плащей, так4 что работать было куда легче. Эх, как же их не хватало прошлой осенью! Даже с учетом того, что тогда выгребли буквально все военные склады… И сколько народу могло бы не заболеть и даже не умереть от воспаления легких тогда! Увы, никто заранее не мог такого ждать.

Закончив с МТС и овощехранилищем, они принялись за строительство домиков для колхозников… Их собирали буквально за день — был бы фундамент, но его-то заливали те самые добровольцы-«даровцы». После чего сам сборно-щитовой домик строился легко и быстро. Без всякой отделки, разумеется. Ей потом будут заниматься сами жители. И да, тут и впрямь не было никакого электричества… В зернохранилище и МТС его подавали от армейской дизельной электростанции, но для жителей этого было мало, а ЛЭП от крупных ГЭС или ТЭЦ будут еще не скоро. И прараллельно все это время шло строительство железной дороги — так что в какой-то момент стали и до них ходить поезда, часть из которых привозила грузы, а часть — эвакуированных с севера людей, которые и заселялись в построенные ими дома. В первую очередь, правда, семьи с детьми. Те, у кого детей не было, первое время вынуждены были обходиться все теми же армейскими палатками.

Но больше всего Михаила и многих его товарищей мучало практическое отсутствие информации… все новости приходили лишь с привозимыми с «большой земли» газетами, в которых писалось лишь то немногое, что считали самым главным. По радио и телевизору можно было узнать гораздо большее, но их тут не было. А еще от людей пошли слухи о вооруженных столкновениях с образовавшимися бандами «новых басмачей» в Средней Азии и бандеровцев на Украине… А в середине июля их вдруг собрали на экстренное собрание.

— В республике мятеж, — объявил им незнакомый полковник. — К местным баям прибилась часть дезертиров из армии, их же поддержала часть милиции. Призывают резать русских и вообще всех не местных. Бои идут буквально в сотне километров от нас — так что всем усилить бдительность.

— Мятеж? — удивленно спросил Колька Безбородов. — Но как такое может быть?

— А вот так! — огрызнулся полковник. — В трудные времена все дерьмо наружу всплывает! Вот и эти тоже…

А еще через день отражали набег на соседнее село. К счастью, у военных тут были и техника, и оружие… Так что банду конных басмачей, понадеявшуюся «на авось», покрошили из пулеметов без особых проблем. После чего несколько дней подряд ели конину — не пропадать же добру? Попавших в плен бандитов не стали даже судить — расстреляли прямо на месте.

— Но разве можно так, без суда и следствия? — ошарашенно спросила тогда Ленка Кузьменко.

— С такой сволочью только так и нужно, — отмахнулся от нее тогда вынесший решение капитан-танкист.

А потом пошли и новости об арестах партийных и советских деятелей в республике — и очень скоро они дошли аж до республиканского уровня, а затем охватили и соседние республики. Расстрелы следовали один за другим, тысячи чиновников и членов их семей отправились в лагеря, а дети — в детдома. Было изъято огромное количество припрятанных материальных ценностей, включая запасы продовольствия, пресечена деятельность целой сети контрабанды, разгромлены целые мафиозные кланы. Военная прокуратура церемониться ни с кем не собиралась…

А в начале августа вдруг грянуло постановление Совета Министров об изменении административно-территориального деления СССР. Северный Казахстан, так называемая «Целина», вошел в состав РСФСР, юг республики и все остальные среднеазиатские республики стали единой республикой с общими хозяйством и экономикой. Республиканские органы власти были полностью расформированы — в Политбюро приняли решение о необходимости ликвидировать «землячества», где нередко одни прикрывали других, пользуясь родственными или «клановыми» связями… То же самое, кстати, было сделано и в Прибалтике, которую решили объединить в единую республику, разгромив местные «своячества» и фактически назначив «наместников» из центра.

А потом как-то подошло и время возвращения… И вот уже, собрав свои немногочисленные пожитки, они грузились в поезд и ехали в обратный путь. Позади оставалось несколько построенных посреди бывших пустынь поселков, жизнь в палатках при свете керосиновых ламп, тренировки по обращению с оружием, которое так и осталось при них, помощь колхозникам. И постоянное чувство усталости! Каждый день по двенадцать часов работы, единственный выходной в неделю, когда все отсыпались без сил, не желая уже совершенно ничего… Даже с девчонкой погулять уже не хотелось! Максимум — посидеть и немного поговорить о жизни. И, особенно последний месяц, страх перед мятежниками. К счастью, не случилось хоть самого худшего — не началось Третьей Мировой войны… Хотя как сказать? Глобальной войны и впрямь не было — а вот на местах друг с другом резались только так!