В согласии с собой. Книга гордости и стыда

Пример из жизни

Как-то утром зазвонил телефон. На другом конце провода раздались женские рыдания и бессвязные крики о помощи. Женщина была в паническом страхе. Я почувствовала, что имею дело не с обычной истерикой, а с серьезной бедой. Нужно было действовать, а не вести пространную утешительную беседу. Панический крик нужно перебивать криком погромче, чтобы взять ситуацию под контроль. Я крикнула так громко, что слова мои могли бы долететь до нее и без телефона: «Прекратите рыдать! Что случилось? Говорите быстрее!» От испуга женщина поперхнулась и в нескольких предложениях обрисовала ситуацию.

Накануне вечером ее с ребенком выписали из больницы. Врачи признали ребенка почти здоровым. Ничего как будто не произошло, однако что-то происходило, и что-то страшное. Ухо мое слушало женщину, а сердце слушало ребенка, и я услышала стоны задыхающегося дитя. Я поняла, почему сердце матери набрало номер моего телефона, а не «скорой помощи» – женщина почувствовала, что в данный момент«скорая» может опоздать с помощью.

Я мгновенно поняла, что женщина еле держится от усталости – сказывались долгие дни и ночи, проведенные в уходе за малышом, которому было пару месяцев от роду. Страх не давал ей сомкнуть глаз, а самобичевание усиливало усталость. Дома произошел спад напряжения. Всю ночь она проспала как убитая и утром проснулась от страха. На нее накатил девятый вал самобичевания: «Какая же ты мать! У тебя болеет ребенок, а ты спишь!»

Она не обратила внимания на участившееся сердцебиение, вызванное грузом вины, что легла на сердце, не заметила возникшей одышки, поскольку увидела, что с ребенком творится что-то неладное. Она не заметила сходства между собственным состоянием и состоянием малыша. Страх, что ребенку стало худо, сдавил ей горло холодной рукой. Точно то же произошло и с ребенком. «Что я опять натворила?» – вскричала душа матери и приникла к ребенку. Она не желала поверить, что опасная болезнь, от которой ребенка спасли, вернулась вновь. Однако поверить пришлось, когда увидела, что ребенок стал задыхаться.

От меня требовалось оказать немедленную помощь. Я сделала так, как подсказывало сердце, не стараясь быть вежливой и тактичной. Я стала орать в трубку – главное было перекричать мать, чтобы она полностью переключилась с ребенка на меня. Главное было, чтобы она вняла моим словам: «Дорогая мамаша! Вы не виноваты! Вы совершали ошибки, как совершают их все люди. Ваш страх оказаться виноватой так велик, что уже не дает дышать. Отпустите чувство вины. Поглядите, у Вас в груди – тюремная камера. Глядите! Видите? Глядите еще! Теперь видите? Она там?»