В состоянии необходимой обороны

«Проверяют…» – подумал Тихонов и сам удивился своим мыслям. Кто и с какой стати мог его проверять? Его, директора таксопарка, в общем-то не последнего человека в их городке… Чувство беспокойства не покидало Тихонова, он встал с кресла и прошелся по кабинету. Массивные дубовые стулья, когда-то так нравившиеся ему, длинный овальный стол, зеркало округлой формы – все, так любимое раньше, теперь раздражало, вызывало беспокойство и тоску.

Тихонов остановился у зеркала. Каштановые волосы с проседью, правильной формы нос, подбородок с ямочкой, карие глаза… Тихонов поправил ворот рубашки – пятидесятилетний все еще красивый мужчина в зеркале сделал тоже самое. Тихонов улыбнулся ему:

– Такие вот дела, Вячеслав Карпович…

Что и говорить, Вячеслав Карпович всегда испытывал к самому себе… некоторое чувство влюбленности, можно сказать, он считал себя идеалом мужчины, недаром ведь у него такая замечательная фамилия – Тихонов! И даже то, что все вокруг, не сговариваясь, окрестили его Штирлицем, казалось Вячеславу Карповичу самым настоящим комплиментом: еще бы, красавец мужчина, умный, смелый, одним словом – герой. Правда, с некоторых пор что-то дрогнуло в душе «героя». Когда же это произошло?

Тихонов перебирал в памяти события прошедших нескольких дней: работа, работа и работа. Ничего особенного. Ничего примечательного. Кроме загадочных звонков и ссоры с женой.

В последнее время они часто ссорились. Тихонов понимал, что не давал жене необходимых ей любви и ласки. Честно говоря, ему в последнее время было абсолютно не до нее. Он даже не мог ответить себе, любит ли он ее? Вряд ли. Ему почему-то стало очень жаль ее. Вячеслав Карпович вспомнил, как они познакомились…

Было жаркое лето.

Ялтинский берег переполняли отдыхающие, несмотря на заходящее солнце, все лежаки на пляже были заняты. Тихонов лежал на животе у самой воды. Теплые волны касались его ног, размывали под ними песок. Словно приглашая к себе… В себя…

Тихонов не выдержал, поднявшись, резким движением с размаху плюхнулся в волны, обдав при этом брызгами какую-то пожилую особу. Пожилая особа сделала недовольное лицо, пробурчала что-то типа: «Понаехали… нахалы…» Но Тихонов уже не слышал этого. Он плыл все дальше и дальше, щурясь от лучей заходящего, но все еще слепящего глаза солнца… Неожиданно он услышал, точнее, вначале увидел пузыри на волнах, метрах в пятнадцати от себя, потом догадался, различил слова: «П-ма-ма-а…ги-и…» Вячеслав (тогда еще его никто не называл Вячеславом Карповичем) понял: кто-то тонет. И еще он понял, что тонет девушка. Мгновенно оценив ситуацию, он быстро подгреб к тонущей, схватил ее одной рукой за волосы, второй за талию, успев оценить гибкость ее тела, стройную фигуру…

Так они познакомились. Роман, начавшийся столь романтично, был бурным и довольно быстро перерос в решение – жениться. Решению способствовало и то, что у будущей жены были довольно значимые по меркам того времени родители: папа – директор ресторана, мама – бухгалтер банка… Тихонов тогда был счастлив.

А теперь он испытывал перед женой горькое чувство вины и разочарования. Вины – от того что так и не смог сделать ее счастливой, а разочарования – потому что не стал счастлив сам.

Перебирая в памяти события прошлых лет, Вячеслав Карпович снова вспомнил вчерашний разговор с женой и его собственное беспричинное (он совершенно отдавал себе в этом отчет) раздражение.

Вдруг он понял почему. Конечно же! Тихонов просто не хотел, чтобы жена уезжала. Неважно куда: в Италию ли, на дачу, к своей маме, к первому мужу… Потому что он боялся. Чего? Вячеслав Карпович сам не мог понять, но это неведомое ранее состояние все нарастающей тревоги не покидало его ни на минуту, подчиняя все, что происходило вокруг, одному – поиску объекта опасности.

Объект не заставил себя долго ждать.

– Слава? Слушаешь? – Это звонил Шишков. – Алло, ты здесь?

По голосу Шишкова было заметно, что он нервничал.

– Слушаю, – выдавил из себя через силу Тихонов.

– Я везу к тебе Трофима, ты все понял? – Шишков говорил тихо, словно боясь, что их услышат.

– Как тебе это удалось? – Вячеслав Карпович услышал, как бьется его сердце, почему-то оно, вопреки всем его познаниям в области физиологии, сейчас билось у него прямо в горле.

– Бензин кончился… На бензоколонке…

Шишков говорил что-то еще. Но Вячеслав Карпович уже не слушал его, положив трубку на стол, он налил в стакан газированной воды, выпил залпом, позвонил секретарше.

Благоухая только что купленными духами (такой вывод можно было сделать потому, что она вылила их на себя достаточное количество), вошла секретарша.

– Леночка, – оценил аромат Тихонов, демонстративно глубоко втянув в себя воздух, – у вас чудный вкус… – Он протянул ей для приветствия руку, чуть придержал в своей руке ее тонкие длинные пальцы, поцеловал ладошку изящной руки.

Секретарша просияла, присела на край стола своего шефа, облокотилась на спинку его кресла.

– Леночка, – продолжил Тихонов теперь уже другим тоном, привыкшая к переменам настроения шефа Леночка встала со стола, – я вас очень прошу, пожалуйста, не пускайте ко мне никого.