В спецслужбах трех государств

и настойчивые требования восстановить республику привели к тому, что на некоторых авторитетных лиц из автономистского движения был навешен ярлык радикальных националистов. Их перестали принимать в приемных ЦК и Верховного совета СССР, а наиболее настойчивых приказывали КГБ и МВД выдворять из столицы в принудительном порядке. Перед органами КГБ ставилась также задача любыми средствами влиять на авторитетов немецкого населения с целью ослабить автономистские настроения, вплоть до применения административных мер, снятия с поездов и недопущения посещения ими Москвы.

В 1970-е годы нереализованные автономистские настроения среди части немецкого населения стали перерастать в эмиграционные: значительно увеличилось число советских немцев, желающих покинуть СССР и выехать на историческую Родину в Западную Германию. В ФРГ на правительственном уровне при поддержке западных спецслужб это стремление поощрялось пропагандистскими кампаниями «счастливого рая» и предоставлением эмигрирующим из СССР немцам значительных материальных и иных льгот.

Во время одной из моих командировок в Германскую Демократическую Республику с немецкими коллегами обсуждалась возможность переключения эмиграционных потоков советских немцев на ГДР. Немецкие друзья во время переговоров высказывали свое недоумение, почему советские немцы покидают страну зрелого социализма и переселяются не в социалистическое государство ГДР, а рвутся в западный капитализм?

В мае 1979 года меня, тогда начальника отдела, пригласил помощник председателя КГБ СССР Павел Павлович Лаптев и сообщил о поручении Андропова подготовить для рассмотрения на Политбюро ЦК вопрос об образовании автономии для немцев на территории Казахстана. В течение трех дней мы с Лаптевым составили записку в ЦК КПСС о положении советских немцев в стране, в которой обосновали необходимость создания немецкой автономии как назревшей меры по окончательному решению вопроса восстановления прав депортированных в годы войны советских немцев, а также для устранения причин бытующих антиобщественных проявлений на почве как автономистских, так и эмиграционных процессов. Предлагалось образовать Немецкую автономную область, в которую включить территории нескольких районов Кокчетавской, Карагандинской, Павлодарской и Целиноградской областей со столицей в городе Ерментау. К материалам в Политбюро ЦК мы приложили географическую карту с компактными немецкими поселениями в этих районах. Из двухмиллионного немецкого населения страны больше половины в тот период проживало в Казахстане. В перспективе рассчитывали, что значительная их часть со временем переселится на жительство во вновь создаваемое автономное национальное образование.

Целесообразность восстановления национальной автономии для немецкого населения активно поддерживалась руководством КГБ СССР, прежде всего Андроповым, начальником 5-го управления Бобковым, тогда моим непосредственным руководителем.

31 мая 1979 года было принято постановление Политбюро ЦК КПСС «Об образовании Немецкой автономной области». Возвращая мне документы, Лаптев передал, что председатель КГБ СССР Андропов объявил нам обоим устную благодарность за оперативную подготовку материалов и просил внимательно проконтролировать выполнение решения ЦК по практическому образованию автономной области.

В Казахстане в этом направлении начали проводить подготовительную работу, формировались структуры партийной и исполнительной власти будущей автономной области. Обком партии нового автономного образования должен был возглавить А. Браун, немец по национальности, известный в республике партийный и хозяйственный руководитель.

В период обсуждения проблемы создания автономии у меня состоялась памятная встреча с членом Политбюро ЦК КПСС, первым секретарем ЦК Компартии Казахстана Динмухамедом Ахмедовичем Кунаевым. Бобков попросил срочно прибыть в Кремль и доложить Кунаеву все материалы, касающиеся образования немецкой автономии. Внимательно просмотрев записки в ЦК и другие документы по созданию автономной области, Кунаев остановил внимание на приложении — географической карте.

— Кто нарисовал такие административные границы для немецкой автономии? Валихановский район Кокчетавской области не должен входить в состав ее территории, здесь находится святыня казахов — могила Чокана Валиханова! Вы знаете, кто такой Валиханов? — спросил он у меня.

— Да, прекрасно знаю.

— А откуда это знание?

— Я родился в этих местах, в Кокчетавской области.

Мое признание оживило наш дальнейший официальный разговор. Кунаев взял авторучку и тут же на географической карте изменил границы намечаемой немецкой области, исключив Валихановский район. Из этого факта можно судить, что в разрешении национальных проблем мелочей не бывает. При подготовке документов в ЦК мы с Лаптевым не сумели обратить внимание на такую оказавшуюся важной историческую деталь.