В спецслужбах трех государств

Меня, в частности, продолжает волновать силовая составляющая России. Вызывает опасение то, что в государстве расплодилось более десятка самостоятельных субъектов оперативно-розыскной деятельности. От увеличения федеральных силовых ведомств внутренняя обстановка и правопорядок в стране не улучшаются. Наделение правомочиями ведения всеми видами оперативно-розыскной деятельности многих ведомств: ФСБ, МВД, СВР, наркоконтроль, охранные, таможенные, пограничные службы и другие — без обеспеченного законом контроля представляет опасность для демократического развития, утверждения законности, защиты интересов и прав граждан. Каждый из субъектов оперативно-технической работы имеет право вербовать агентуру, осуществлять скрытый технический контроль переговоров, нарушать тайну переписки, неприкосновенность личного жилища, частной жизни. Стремление утвердиться приводит к негативным явлениям, ибо структуры, ведущие оперативно-розыскную деятельность, могут установить тотальный контроль, злоупотреблять прослушкой коммуникаций и средств связи, нарушать закон, конкурировать, снижать уровень гарантий прав гражданина. При этом тратятся значительные денежные средства на техническое оснащение и содержание штата каждой из этих структур при реализации права на оперативно-розыскную деятельность.

События последних лет показали, что политическая власть многих государств деформируется, если уповает только на силу и прибегает к карательным методам. Такую власть трудно защитить штыками и ОМОНом, запретами свободы митингов, народных собраний. Наше общество не приемлет любых форм насилия. Когда после 1990-х годов реформировались спецслужбы, то все мы — и в России, и на Украине — хотели, чтобы они проходили в демократических традициях. Альтернативы этому в современных условиях нет.

Самая большая опасность для реформ — отсутствие действенного контроля за силовыми структурами, в том числе эффективного президентского и парламентского. При таком количестве слабо контролируемых спецслужб, как в настоящее время в России, нормального сообщества свободных людей не получится.

Другой мой интерес — это нескрываемая любовь к украинскому и российскому народам. Заглядывая в будущее, трудно быть провидцем судьбы отношений России и Украины. Академик Вернадский 90 лет назад писал сыну: «…больше всего боюсь развала русского государства — вновь связывать разорванные части обычно никогда не удается. Украина и Грузия — наиболее опасные части. Украина силою удержана быть не может, этого, по-моему, не понимают русские». Но жизнь идет по другому сценарию, о котором пророчествовал 150 лет назад князь Отто фон Бисмарк, жестко соединивший разрозненные германские земли в единое целое: «Могущество России может быть подорвано только отделением от нее Украины… необходимо не только оторвать, но и противопоставить Украину России, стравить две части единого народа и наблюдать, как брат будет убивать брата. Для этого нужно только найти и взрастить предателей среди национальной элиты и с их помощью изменить самосознание одной части великого народа до такой степени, что он будет ненавидеть все русское, ненавидеть свой род, не осознавая этого. Все остальное — дело времени». Страшный сценарий! Не дай Бог, чтобы осуществился!

Я считаю, что общее будущее наших народов возможно и после обретения независимости русского и украинского государств. Объединительная мысль живет в исторической экономической общности, будет жить в славянстве, в наших корнях и истоках, во взаимном многовековом уважении друг друга и передастся новым поколениям. Как образно написал известный поэт: «Нас разведут на время убежденья, но кровь опять объединяет нас». Добрые отношения между народами устанавливают не политики, которые, с одной стороны, мечтают об альянсе с НАТО, неукоснительно следуют установкам США, а с другой — о мировых ценах на нефть и газ, а культура, вера, история…

Из жизни на Украине я вынес, что основное богатство страны — трудолюбивый народ. Украинцы, русские показали примеры исторического героизма в Великую Отечественную войну, в послевоенные годы за короткие сроки страна восстановилась от разрухи, достигла уровня экономического потенциала 1940 года.

Я далек от идеализации общей политической и экономической обстановки на Украине в последний период советской власти, когда я работал в республике, что видно из будней моей депутатской работы. Но в моей памяти остается пребывание, например, в 1989 году президента Франции Миттерана в Киеве. На ужине в Мариинском дворце он обмолвился, что французы мало употребляют хлеба. Так возник разговор не просто о продукте, а батюшке-хлебе, который всему голова. Щербицкий рассказал ему о народных традициях украинцев, в частности их трепетном отношении к хлебу. Он добавил, что республика собрала в этот год урожай, который составил по одной тонне зерна на каждого из 52 миллионов жителей, включая грудных детей. Миттеран был потрясен такой статистикой и трудовыми успехами Украины.