В СССР геев не было!

А на следующий год, в конце апреля 1972, Славе пришла повестка. А дальше медкомиссия, распределение, стрижка под ноль, казенная одежда – и вот рядовой Смирнитский уже в военной части №44839-74. И снова Мише и Славе пришлось общаться через «записки».

Первое письмо написал Ярослав. Оно и понятно: Михаил мог написать четырехтомник «Войны и мир» любимому, описывая, как он скучает и ждет, вот только не знал, куда отправлять свое творение. Они заранее условились на некоторых нюансах для шифровки текста. Если вдруг письма попадут не в те руки, чтобы никто не заподозрил их в запретной связи. Например, «Д.» – обозначало «люблю» или «любимый», но чужие глаза бы увидели сокращенное «друг» или на крайний случай «дядя». А любое упоминание часов имело значение «я жду тебя и скучаю». Ну и главное, «я тебя люблю» они шифровали каждый по-своему: Михаил писал Г.М.П., а Ярослав – С.Я.А. Инициалы? Да, но с самым важным смыслом.

«Д. Миша!

Все мытарства позади, вот я и на месте, готов отдавать свой долг Родине.

Нам выдали все необходимое. Конечно, подписывать свои вещи (точнее не свои) нам не нужно, но я все же поставил свои инициалы С.Я.А. на обуви, написал С.Я.А. на банных принадлежностях. Надеюсь, что всем будет понятно, что вещи, помеченные С.Я.А. лучше не брать!

Понемногу разбираюсь с местными порядками. Никаких знакомых тут нет: всех товарищей, которых призвали вместе со мной, раскидали по другим частям. Но здесь все в таком положении. Будем знакомиться, притираться.

Свободного времени очень мало. И часов практически нигде нет, только в комнате отдыха, над диваном. Но они так громко тикают! Ты бы их сразу отключил.

Я не смогу писать часто. Надеюсь, что ты понимаешь. И не ждешь от меня сорока листов мелким шрифтом. Мне же всё-таки еще писать домой нужно. И ты не пиши мне слишком много (и часто). Где я буду хранить всю кипу твоих рассказов до дембеля? Как же до него далеко.

Как у тебя дела? Какие планы на лето у свободных людей?

Жду ответа. На конверте напишу точный обратный адрес, чтобы письмо обязательно мне дошло.

С.Я.А. 30.05.72»

«Д. Миша!

Я не хотел тебе жаловаться, но раз ты настаиваешь, чтобы я рассказывал обо всем подробно и не обманывал… Так и быть, не стану перед тобой храбриться и строить из себя того, кем я не являюсь. Да и иногда мне думается, что ты знаешь меня лучше, чем я сам себя знаю.

Тут тяжело. Не так, как у меня дома было, то есть не просто физически тяжело. Дома я уставал, но знал, что и как делать. У меня был четкий и понятный распорядок дня, но при том, если менялась погода или болело что-то, я мог сам изменить порядок дел. Я все контролировал (за исключением тех дел и работ, что поручали и контролировали родители). Тут же все контролируют старшие по званию. И хорошо еще, когда у них адекватное поведение и хорошее настроение. Иначе бывает так, что ты только начал одно дело, тебе уже поручили другое, а ругают за не выполненное третье, о котором даже речи не шло, плюс наказание, если хоть слово в свою защиту скажешь.